Anima
Шрифт:
– Это ты ее покалечил, ты! Я знаю! И зачем явился, зачем? – Силы начали ее оставлять и она, облокотившись на стенку, расплакалась. – Как она теперь жить то будет…
– К ней уже впускают? Можно? – Обратился Дэн к более спокойным, по сравнению с матерью, братьям Оливии. Получив на оба ответа отрицательный ответ, Дэниел спросил. – Известно, что с ней?
– Перелом позвоночника у нее, ясно тебе, дубина? Позвоночника! – набравшись сил, мама Оливии начала довольно сильными движениями подталкивать Дэниела в сторону лифтов. – Не пущу я тебя к ней, понятно? Ты ж ей жизнь испортил.
Дэн взял с самого себя слово, что бы мать Оливии никогда не узнала об истинной причине их разрыва. Он прекрасно помнил, как Оливия рассказывала ему о постоянных изменах ее отца. Его рассказ навсегда бы испортило отношения матери и дочери. Понимания, что сегодня его к ней не пустят, Дэн поплелся в сторону лифтов, чувствуя, что ноги уже не слушаются его в полной мере. С каждым новым стоном, наполненным болью и отчаянием, по его телу пробегали мурашки.
Позади послышались безутешные рыдания. Перелом позвоночника… Дэниел до конца надеялся, что все обойдется, но такой серьезной травмы он явно не предвидел.
В его голове вертелась только одна мысль: «Это же он виноват. Он во всем этом виноват. Если бы не он…»
–
Он сел в баре напротив больницы, у окна, выжидая ухода семьи Оливии. Заказал себе бренди…
–
Не понятно, как это произошло, но вот его уже выставили из бара за слишком буйное поведение. Кое-как добравшись до дома, он сел возле окна и погрузился в свои мысли и воспоминания. Он не спал всю ночь, или ему только так показалось, но вот он уже смотрит на рассвет, разгоняющий тьму над Манхэттеном.
Зазвонил будильник. Такой головной боли он не чувствовал никогда. Плевать. Он должен был сходить к Оливии, просто обязан. Не получилось даже встать. Так он и пролежал весь день, глядя в потолок.
На следующий день он не в состоянии был идти на работу. Да и в больнице его очевидно никто не ждал. Лучше весь день провести наедине с собой. Нет! Решив, что так вообще можно свихнуться, Дэн кое-как подошел к своему гардеробу.
Одевшись потеплее, что бы на улице сегодня весь день провести на улице, он вышел на улицу, забитую машинами и людьми, спешившими на работу. Непонятно почему, наверное из-за долго отсутствия нагрузки, но его ноги сильно болели. Каждый шаг давался с трудом.
Купив у знакомых турков вкуснейший кебаб, он двинулся в сторону Центрального парка, вяло жуя свой завтрак.
Утром в парке трудно было найти людей, которые бы просто прогуливались, наслаждаясь утренним прохладным воздухом и красотой пожелтевшей листвы. В это время здесь можно было встретить только бегунов и велосипедистов, пытающихся улучшить свои спортивные результаты, да собачников, вяло выгуливающих перед работой своих неугомонных питомцев.
Сев на лавочку и доев свой кебаб, Дэн начал просто сидеть и разглядывать пробегающих мимо спортсменов. После душного воздуха мегаполиса, созданный в центральном парке лес был наполнен чистым воздухом, от которого клонило в сон. Незаметно для него самого, его глаза начали слипаться, и вот он уже окончательно
Разбудила его настойчивая вибрация телефона, который лежал в кармане его штанов. Со слипшимися ото сна глазами он кое-как его достал и ответил на звонок, не глядя на экран.
– Да, что… Кто говорит?
– Ваш секретарь, сэр. Добрый день. Босс срочно требует вас к себе, даже пытался ворваться в ваш кабинет. Я ему говорила, что вас нет, но это только еще больше его разозлило. Лучше бы вам поскорее появиться на рабочем месте.
– Ладно, понял, спасибо. Передайте ему, что скоро буду. – Он напрочь забыл о проблемах на работе и о своем отчете, о котором он так и не отчитался.
Он оперся на скамейку руками и кое-как встал. Слегка пошатываясь, Дэн двинулся в сторону дома, по пути обдумывая причины такой агрессивности со стороны Донована. Но хорошо, что он наконец-то соизволил его видеть. На часах уже было половина первого. Переодевшись дома в костюм и захватив свою ключ-карту и ключи от машины, благо весь оставшийся запах алкоголя успел выветрится. Дэн спустился на лифте на подземную парковку. Дороги к этому времени уже несколько освободились от утренних заторов, так что до офиса удалось добраться довольно быстро.
Поднявшись на свой этаж, Дэн еще раз поздоровался с секретаршей и зашел в свой кабинет. Папки с отчетом на столе не было. Выходя из кабинета, Дэн спросил:
– Иви, вы не видели папку, которая лежала на моем столе? Не могу ее найти.
– Я в ваш кабинет не заходила и не видела, что бы кто-то другой это делал. Понятия не имею, о какой папке идет речь.
– В мой кабинет точно никто не заходил?
– С того момента, как я заняла сегодня свое рабочее место – нет. Мистер Донован пытался, но я его убедила, что этого делать не стоит. Вы пойдете сейчас к нему? Он ожидает вас уже более часа.
Не ответив, Дэн быстрым шагом пошел в сторону лестниц, что бы подняться на этаж Донована. Поздоровавшись с его секретаршей, он вежливо постучал в двери и зашел в кабинет. Не успев произнести ни слова, Дэн сразу же принял на себя поток ругательств со стороны Донована. Безостановочное сравнение работы Дэна с грязью и мусором не мешало Доновану совершенно расслаблено сидеть за свои рабочим местом, слегка откинувшись на спинку кресла.
– Ты подставлять меня вздумал, дэ, щенок? – Заканчивал он свою тираду. – Ты вообще представляешь, как меня вчера совет директоров сравнял с дерьмом? Теперь из-за тебя ни квартальных бонусов не получу, ни годовых. Повезло вообще, что на работе оставили!
– А что, собственно, произошло? Не могли бы вы объяснить, потому что я не до конца понимаю…
– Ты меня еще спрашиваешь?! Твой отдел по моему поручению подготовил мне отчет. Вот он, верно? – Из ящика своего стола он достал папку Дэна и внушительно ей потряс. – Мне передали, что ты меня вчера настойчиво искал. Я так понял отчет готов, так что сразу отнес его владельцам компании сегодня утром. Почему ты сразу меня не предупредил об этих финансовых операциях? Сделку мы отменили, но слишком поздно, и теперь придется выплачивать крупную неустойку!