Анимаг и Оборотень
Шрифт:
— Миссис Малфой, он не опасен, мы сейчас Вам все объясним, — спокойным тоном сказала Роза. — Выпейте сначала лекарство, Вам станет легче.
Астория послушно взяла колбочку из рук Розы и осушила ее, все еще с недоверием смотря на них всех.
— Он сбежал из Азкабана, — продолжала настаивать Астория. — Драко из-за него уехал. Он… Он ненавидит своего отца.
Скорпиус и Роза не знали, как рассказать Астории о Люциусе, учитывая то, что ей не стоит знать о заключении собственного сына, о маховике времени и всем том, чего не должен знать суд.
— Он сбежал из Азкабана, чтобы
— Да, я наслушался много планов в этих стенах, поэтому моя информация, переданная через Драко, оказалась весьма полезной, — кивнул Люциус. — Я считаю, что я заслуженно отбывал свое наказание, поэтому предыдущие годы и не пытался использовать свои… анимагические способности для этого, но в один момент это стало необходимым.
— Это правда, Астория, — вставила и свое слово Роза. — Люциус очень помог нам, мракоробцы пересажали всех только благодаря той информации, которую добыл Люциус. Он все это время жил в поместье. Просто мы его Вам не показывали. Для суда это лишняя информация. Нам жаль, что все вышло так.
Астория чуть смягчилась, но все еще недоверчиво смотря на них.
— Драко Вас ненавидит, — прошептала Астория. — Я помню, как он реагировал просто на имя…
— Мама, — прошептал Скорпиус, очевидно давая ей понять, чтобы она сюда не лезла, но Астория требовала ответов.
— Да, Вы правы, Астория, мой сын меня ненавидит, ненавидит по праву, потому что, действительно, есть за что, — подал голос Люциус. — И я был уверен, что я умру, так и не успев попросить у него прощения. Я был ужасным отцом, и я очень рад, что все же он вырос похожим на Нарциссу, а не меня. Это доказывает тот факт, что он простил меня, позволил остаться, а не сдал на поцелуй дементора, которого я заслуживаю. Да, я знаю, прошлого не изменить, и все мои ошибки останутся на моей совести. Но я стараюсь.
Астория поджала губы и кивнула.
— Может, позвать отца? — поинтересовался у Розы Скорпиус, видя, что Астория все еще очень бледная, даже после восстанавливающих настоек.
— Нет, — отрицательно помотала головой Роза. — Они вместе с моим. Не стоит присылать Патронус о Люциусе. Даже если мы скажем завуалированно, он все равно может напрячься. Поэтому, когда Драко вернется, мы ему все расскажем. А пока нужно понять, что с этим делать…
— Думаешь, что увидят на суде? — спросил Скорп.
Роза кивнула. Она в этом даже не сомневалась. Пусть сейчас пересажали более опасных преступников, но все равно люди были бы не прочь добавить в эту коллекцию и Малфоев. Тем более история со смертью Астории и дальнейшим ее скрыванием во Франции выглядела довольно-таки темной. Роуз была уверена, что Асторию проверят всю и досконально от сознания до наличия оборотного зелья или заклинания незнакомца.
— Есть один вариант, но он очень сложный, — придумала Роза. — Наоборот затуманить это воспоминание. Перенести его куда-нибудь подальше, благо внешность Астории позволяет это отбросить даже на десять лет назад. Что кто-то ворвался в Мэнор, а она защищала своего сына. Я могу даже попытаться сделать из Люциуса Нотта. Это было бы идеально, и не возникло бы вопросов, что сейчас после болезни у нее нет магии…
— А как у меня получилось
— Страх, — пояснила Роза. — Спровоцировал выброс, потому что магия не может исчезнуть вовсе, может закрыться, как сама, так и с помощью другого, что с твоим сознанием провернул и Даммен, техники очень похожи.
— Дайте мне палочку, — Астория протянула руку, садясь на кровати. — Я хочу попробовать.
— Мама, не нужно, — начал Скорпиус. — Тебе нужно восстанавливаться…
Но Люциус уже протянул Астории ее палочку, игнорируя взгляд внука.
— Вингардиум Левиоса, — произнесла Астория, выполняя характерные движения рукой, а ваза, стоящая на столе, поднялась в воздух.
Астория была настолько шокирована происходящим, что тут же потеряла концентрацию, что ваза полетела на пол, разбиваясь вдребезги.
— Репаро, — произнесла Астория.
Кусочки вазы стали соединяться, однако ложились они очень неровно, что собранная масса едва ли походила на вазу, но стала цельной.
— Я… — запнулась Астория. — Я ни разу не колдовала с того момента, как забеременела. У меня не было сил, да и Драко запрещал без нужды растрачивать то, что осталось, все делали домовики. После рождения Скорпиуса магия не восстановилась. Мне было жаль, но я знала, что все не зря. Я быстро смирилась с ее утратой.
— Значит, отсутствие магии было не из-за… Вашей болезни, — Драко всегда так называл эти пятнадцать лет пустоты для Астории, что Роза тоже быстро переняла его привычку. — Вы сами поставили себе блок. Ради Скорпиуса. Знали, что так будет лучше, отдавали все ему, поверили в то, что ничего не осталось, закупорили остатки. А сейчас она вышла наружу, потому что появилась опасность опять же для Скорпиуса. Поразительно.
— Получается, что теперь я смогу колдовать? — спросила Астория, а Роза утвердительно кивнула. — Да, я понимаю, что нужно будет учиться почти с нуля, но это же здорово.
— И это нам очень поможет на суде, мы докажем, что Скорпиус не монстр, забиравший силы, а Драко просто слишком испугался и перебдел, — хмыкнула Роза. — Я завтра сделаю поддельное воспоминание, только Вам надо отдохнуть, это долгий и кропотливый труд…
— И тебе надо отдохнуть, — Скорпиус поднялся с подлокотника, откуда наблюдал за всем происходящим. — У тебя сотрясение мозга никуда не делось.
Роза понимала в очередной раз, что Скорпиус прав, поэтому послушно пошла за Скорпиусом к лестнице, который попросил Долли присмотреть эту ночь и за Асторией.
— Мисс Уизли, — окликнул ее Люциус, когда они уже пожелали всем спокойной ночи и дошли до лестницы.
— Да, мистер Малфой? — Роза обернулась и посмотрела на него.
— Можете завтра опоздать на завтрак, — Люциус чуть дернул уголками губ и направился обратно в подземелья, чтобы восстановить их, а Роза не сдержала улыбки.
Едва ее голова коснулась подушки, Роза провалилась в сон, чувствуя, как Скорпиус укрывает ее одеялом, а потом крепко прижимает к себе.
Однако проснулась она одна, захватив себе всю огромную кровать. Роза лениво посмотрела на часы, но тут же вскочила, ужасаясь, сколько времени. Опоздать на завтрак вряд ли приравнивалось к явиться к обеду.