Анимаг и Оборотень
Шрифт:
— Долго нам его еще держать? — вдруг среди ночи послышался голос Нотта с соседней кровати.
— Эйвери придурок, сказал Малфою, чтобы не соглашался на мои предложения, — зашипел Розье. — Ну я и не стал даже предлагать, лишний раз себя выдавать.
— Значит надо идти к Уизли, — настаивал Нотт. — Она тоже с удовольствием побежит высвобождать этого мальца, глупая девчонка с чувством вины.
— Сдаст нас мракоборцам и все, — фыркнул Розье. — Даммен мне говорил, что она и ему проблем доставила.
— Я не хочу из-за этого придурка в Азкабан, — Скорпиус впервые слышал в голосе
Воцарилась тишина. Скорпиус старался даже не дышать. Аббот у них, они хотели его использовать, но все пошло не по плану, и теперь они попросту не знают, что с ним делать, ведь отпустить — он все расскажет про них, а убить — кишка тонка.
— Я знаю, что делать, пошли, — послышался звук отодвигаемого полога.
— Куда? — спросил Нотт, который тоже уже одевался.
— Даммен наш человек, но поскольку мракоборцы его проверили, то они ему доверяют, — чуть тише пояснял Розье. — Ты сейчас идешь за ним, говоришь, что я обнаружил Аббота где-то в подземельях, а я сейчас из Хогсмида его притащу, попробую заменить ему память, даже если не получится, он будет походить на придурка с этой кашей в голове, на нас точно никто не подумает.
Как только за парнями закрылась дверь, Скорпиус тут же вскочил, с рекордной скоростью одеваясь и хватая свою палочку.
Не хватало мантии Поттера, но Скорпиус попробовал наложить на себя дезиллюминационные чары, которые у него никогда не получались, но в этот раз они сработали. Впервые в жизни в полнолуние он себя чувствовал прекрасно, а не вялой тряпкой, об которую можно вытирать ноги или практиковать Круциатус. У Скорпиуса не было никакого плана, просто идти за Розье, узнать, где они держали Аббота все это время и помешать ему сделать из его мозгов кашу, чтобы тот дал на суде показания, а этих ублюдков по всем статьям закрыли в Азкабане со всеми их родственничками.
Скорпиус хотел было отправить Патронус Розе, но решил не привлекать внимания ни к себе, ни к Роуз, втягивая ее вновь в свои личные разборки со слизеринцами. Он шел по пятам за Розье, который через Воющую хижину ловко оказался в Хогсмиде. Скорпиус думал об Эйвери, который и правда его предупреждал по делу, значит, не врал и о том, что выбор даты для Круциатуса мог быть совпадением, и он хранил его секрет все эти годы. На секунду Скорпиусу показалось, что это лишь холодный расчет. Розье мог знать, что он не спит, специально наговорить на Эйвери, и на самом деле ведет его не к Абботу, а в ловушку, но даже если это так, Скорпиус его не боялся, он в целом всегда был магически сильнее него, а с любовью Роуз и волчьим геном, который впервые в жизни сегодня ничего не притупляло, тем более.
Роза ворочалась в своей большой, но такой пустой кровати, тщетно пытаясь заснуть. Она даже пару раз включала свет и начинала читать справочник о водорослях — скучнее едва ли что можно придумать. Но сон не шел.
И если она давно смирилась с тем, что до выпускного Малфой в ее кровати на всю ночь — это непозволительная роскошь, но раньше он никогда не упускал возможности провести с ней даже лишнюю секундочку времени. Они могли почти час стоять возле башни старост, пока Малфой, наконец, решался вернуться
Полнолуние. Она знала главный секрет их семьи, но он ей был совсем не важен и не противен. Она любит Скорпа, какие бы гены в нем не были. Она отчаянно хотела показать ему или хотя бы намекнуть, что она все знает, чтобы Скорпиус мог быть уверен и спокоен, что она отныне навсегда с ним, чтобы мог быть совсем собой. Но при этом понимала, что он сам должен ей обо всем рассказать, так будет правильно, когда он сам будет готов, поэтому покорно ждала этого дня. Да и ей в ответ было что рассказать ему, ведь Роуз была уверена, что Скорпиус не знает, что Астории не стало, когда ему было пять.
— Экспекто Патронум, — прошептала Роза, беря с тумбочки свою палочку.
Серебристо-голубые искры осветили комнату, свечение становилось все сильнее, это уже походило на полноценное заклинание, однако ее Патронус все никак не мог обрести телесную форму. Сколько бы Роза не пыталась напичкать себя самыми счастливыми воспоминаниями, всеми разом, все было бесполезно. Словно какой-то ее личный злой рок. Более того, Розу расстраивало, что даже искорки — это не ее заслуга, это все магия Скорпиуса, сама она бы так ничего и не создала. Внезапно ее Патронус потух, снова погружая комнату во тьму.
— Экспекто Патронум, — более уверенно произнесла Роза, чем в первый раз, но совсем ничего не произошло, будто жизнь была согласна с ее выводами, что она сама без Скорпа не способна на подобное заклинание.
Ей вдруг стало холодно. Роза опасливо осмотрелась по сторонам, ей казалось, что будто дементор проник к ней в комнату. Безумный страх заставлял сжаться, а зубы дрожать. Но что в комнате, что за окном была тихая ясная ночь. А Роза понимала, что холод исходит от ее души. Она ощущала такое впервые, но почему-то сразу подумала о Скорпиусе. С ним определенно что-то случилось.
Роза встала с кровати, так и замирая посреди комнаты. Хотелось очутиться сейчас рядом с Малфоем. Но наверное слишком глупо посреди ночи врываться к нему в спальню, давая лишний повод его дружкам.
В конце концов, на их стороне теперь и Альбус, и Гарри. Дядя после всех проверок убедился, что не зря столько лет назад поверил Малфоям. Отсюда были и проблемы со слизеринцами…
— Мерлин, какая я глупая, — Роза тут же принялась одеваться.
Как она могла забыть. В прошлый раз Скорпиуса пытали Круциатусом в полнолуние, а сегодня оно снова. Скорпиус едва вспомнил об этом, поспешил вернуться к себе, чтобы вновь все досталось ему, а ее не тронули.
Сейчас Розе было плевать, кто и что о ней подумает, накажут ли ее за ночные хождения по замку и явится ли ее отец вновь по первой жалобе МакГонагалл. Она прикончит этих уродов сама еще до прибытия мракоборцев за все, что они сделали. Ей стало невыносимо холодно, потому что болит душа Скорпиуса, они же с ним связаны.
Роза выбежала из своей комнаты, бегом спускаясь по лестнице, но в гостиной натыкаясь на МакМиллана, который наоборот только входил сюда.
— Так ты уже знаешь? — спросил Эрик, сочувствующе смотря на нее.