Анимист
Шрифт:
– Ты имеешь в виду себя? Чернан снова поклонился.
– Никого иного. Простите, если напугал ваше величество, но мне показалось, что некоторая демонстрация моих сил, возможно, убедит вас взглянуть на меня более благосклонно. В конце концов, я был королевским чародеем. Это моя профессия. И я был бы счастлив возможности служить повелителю, достойному моих талантов.
– Но ты служил королю Кэрэвану, – возразил король. – Как я могу доверять тебе?
– Уверяю вас, ваше величество… пока вы не рехнетесь и не обзаведетесь чертовкой-доченькой, которая выгонит меня… поверьте, вам нечего меня бояться.
Чернан
– И… ты бы, значит, считал такого короля с такой дочерью врагом? – спросил он, задумчиво потирая подбородок.
– Если бы того пожелал мой новый повелитель, – любезно ответил Чернан и снова поклонился. – Признаться, мне доставило бы немалое удовольствие увидеть, как какая-либо беда приключилась с теми, кто лишил меня прежнего положения.
– Ты интриган и хитрец, – заметил король, откидываясь в кресле и глядя на собеседника. Чернан не потрудился ответить, и Бельтар надолго задумался, а потом медленно кивнул: – Да, такой мне бы пригодился.
– Великолепно. – Чернан поклонился и добавил: – Мой повелитель.
Алекс пролетел несколько футов и шлепнулся на кучку сырой заплесневелой соломы. Из кармана вывалились кусочки стекла и меди. В темноте блестели два больших глаза, до потолка было не больше пары футов.
– Быстро! За мной! – шепнул кто-то.
Алекс приподнялся, стукнулся головой, опустился на четвереньки и пополз следом. Над головой послышались крики стражников и топот ног.
Он полз по жидкой вонючей грязи прочь от квадратика неверного света и через мгновение оказался в полной темноте. Пылинка высунула голову из-за воротника, принюхалась и огляделась; потом у него перед глазами начало проясняться.
Он находился в низком погребе с опасно провисшей крышей. Впереди было темнее, но явно суше, и большая движущаяся фигура манила туда.
Фигура шагнула вперед, протянула руку, и Алекс сжал… узловатую, когтистую лапу грыза. Он испуганно напрягся, но грыз ласково сжал его руку.
– Странный, волшебный, я не причиню вреда тебе и мукчи – прошептал голос на торге. Потом смешок, похожий на скрежет зубов. – Малютки ведь и нас объедают.
– Куда мы идем? – шепнул Алекс, когда грыз вел его по узким и извилистым переходам.
Трудно было судить, но Алекс почти не сомневался, что они потихоньку поднимаются до уровня улиц. Время от времени сквозь щели в потолке пробивался свет. Иногда потолок поднимался настолько, что можно было присесть на корточки, иногда снова приходилось опускаться на четвереньки. Под ногами иногда было сухо, иногда мокро, и все время попахивало грибком и разлагающейся органикой. Грыз легко скакал на четвереньках.
– В безопасное пока место.
Теперь в коридорах появились ответвления и перекрестки, то и дело они ненадолго оказывались на воздухе, пересекали узкие переулки, заваленные обломками бочонков и досок, кучами мусора и упавшими заборами. Повсюду вокруг были грызы: скакали, ходили и прыгали на двух или четырех ногах, ели, болтали, дрались, играли, но все останавливались, когда мимо проходили черный грыз и Алекс.
Некоторые просто смотрели на них, некоторые медленно качали головами. Одни испуганно
– А разве король не пошлет сюда солдат искать меня? – забеспокоился Алекс. – Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня…
– Они придут. Но мы можем прятаться. Им скоро надоест. Уж мы-то знаем, что его величество быстро раздражается, но скоро остывает. За твою голову могут назначить награду, стража будет искать тебя, но он, его величество-то, больше занят своими войнами. А мы научились хорошо прятаться от него.
Они снова нырнули в узкий проход, темнота пахла виноградом и уксусом. Под ногами хрустели кристаллики винного камня. Потом темноту осветили тонкие полоски света из неровных трещин в оштукатуренных стенах.
– Вот мой дом, – сказал провожатый. Судя по запаху, это было просто пространство между стенами винодельни. Толщины стен хватало, чтобы поддерживать прохладу, но места для этой комнаты хватало едва-едва. Алекс мог согнутыми в локтях руками коснуться крошащихся стен. В длину, однако, комната была футов на десять больше, чем в ширину. За дырами в кирпичных стенах виднелись лица маленьких грызов – еще один дом вроде этого.
Пол покрывали щепки и обгрызенные доски. В самом дальнем конце мельчайшие щепки, кусочки тряпок и листьев и кусочки сухого и чистого мусора были собраны в кучу. На этой куче свернулась бело-коричневая самка. Алекс вспомнил, что видел ее в первый вечер в этом городе; теперь он узнал в провожатом того самого нищего, который пытался напасть на него.
Провожатый выпустил руку анимиста, подскочил к самке и нежно гладил ее по лбу, пока она не открыла глаза; Алекс неловко стоял в дверях. Сквозь трещины в стенах за ним внимательно наблюдали блестящие глаза.
Двое грызов пошептались на своем языке, потом провожатый обернулся и нетерпеливо поманил Алекса. Алекс осторожно подошел, втиснувшись в узкое пространство, и опустился на колени, чтобы быть на одном уровне с хозяевами.
Вблизи он заметил, что с самкой что-то неладно: шерсть спутанная и жесткая, глаза затуманены. Руки ее слегка дрожали. Плечи пересекала длинная резаная рана и, хотя не была свежей и не кровоточила, все равно выглядела очень болезненной. В закутке пахло аммиаком и кровью. В тусклом свете трудно было разглядеть что-то еще.
– Это Нук, – сказал ему провожатый, и самка провела дрожащей рукой по усам, словно пытаясь привести себя в порядок. – А я – Флип, – добавил он.
Алекс назвался и добавил:
– А это – Пылинка.
Глаза грызов расширились. За стеной раздались звуки потасовки и перешептывания. Нук прищурилась и протянула руку.
– Мукчи … – прошептала она.
Алекс выпустил Пылинку, и крохотная крыса, спрыгнув в гнездо, понюхала морду самки. Нук осторожно протянула руку и кончиком пальца ласково коснулась анимы.