Анимус. Пламя техноэволюции
Шрифт:
"Не нужно говорить в ЭТОМ ТЕЛЕ. Теперь это МОЁ ТЕЛО! Необходимо собраться, паника совсем ни к чему."
Мазони поднял ладони до уровня глаз и стал пристально их рассматривать, затем перевёл взгляд на те части тела, которые мог охватить его взгляд.
"Где в этом номере зеркало? Мне нужно большое зеркало! Должно же оно здесь быть?" - у Артуро возникла жизненно важная необходимость увидеть своё отражение.
В разгар поиска зеркальных поверхностей Мазони взглядом наткнулся на невзрачный проход
Вместо современной электронной версии зеркала, профессор обнаружил целую зеркальную комнату, стены которой представляли собой стеклянную поверхность, покрытую с обратной стороны амальгамой.
Создатели окружающего интерьера позаботились, чтобы зеркала были изготовлены ?по-старинке?, дабы у лицезреющего себя человека не возникло мыслей о подтасовке фактов в плане его внешности.
Артуро стоял посреди комнаты, разрываемый противоречиями между тем, что видел и чувствовал и тем, что он знал о строении своей новой внутренней телесной структуре.
Из одежды на нём были только шорты, что позволяло рассмотреть любой участок своего тела со стороны зазеркалья. По ту сторону зеркал находился всё тот же Артуро Мазони, и его сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
"Это не может быть сердце. Его место, как и место лёгких сейчас занимает чужеродный реактор. А может, вообще никакой операции не было? Быть может, это вообще какой-то фарс? Розыгрыш Рэдхорна и Сумаи? Но зачем?" - пытался определить своё место под солнцем, профессор.
Хотелось оставить всё как есть и считать себя обычным человеком, но, неопределённость сжигала Артуро изнутри.
Было ясно, что визуальный анализ ничего не даст. Пытаться разорвать кожный покров, чтобы воочию насладиться прелестями механического фарша не представлялось разумным.
Нужно было найти способ определить свою видовую принадлежность к homo spiens или homo turpis. Так по аналогии с определением человека разумного, Артуро окрестил человека усовершенствованного.
Подходящим вариантом показалось опробовать свою силу.
Однако, после нескольких попыток разбить кулаком прочный, по форме стремящийся к правильному кубу, дубовый стул, от этого метода пришлось отказаться.
Силы, которую вкладывал в удар Артуро, явно не хватало для крушения деревянной мебели, а перешагнуть барьер применяемой мощи мешал инстинкт самосохранения, стремившийся уберечь человеческую руку от никому не нужных переломов.
Хотя до сих пор ничто не указывало на искусственную природу его основного строения, профессор продолжал искать доступные методы анализа.
Присев на оставшийся невредимым стул, он поставил правый локоть на колено и подбородком уперся в ладонь.
"Со слов Сумаи, это тело не чувствует боли и усталости.
Мазони решил начать с простых отжиманий, но чтобы усложнить задачу, отжиматься он начал на одной руке. 10.., 30..., 70..., 150 раз.
Ни один мускул не устал. Дыхание было ровным. Тело работало как машина, и , судя по всему, оно таки было машиной.
Не найдя предела отжиманиям, полуголый спортсмен приступил к более изощрённым техникам тренировок.
Ему удалось изобразить сложнейшие телесные фигуры, подвластные немногим йогам с многолетним стажем.
Затем обеими руками он захватил ножки кровати и поднял её пред собой. Этот трюк прошёл не так гладко.
Тормозящим фактором было его сознание. Казалось, мозгу Артуро невдомёк, что ему под силу справиться с такой задачей.
Продержав кровать, весившую больше чем он сам, на вытянутых руках, не капли не устав, Мазони решил покончить с экспериментами и вернул предмет мебели на место.
По всем ощущениям тело, наделённое геркулесовской силой, принадлежало Мазаони, но воспринять то, что в нём нет тех биологических единиц, с которыми он прожил треть человеческой жизни, было совсем не просто.
"Что там говорил Сумаи? Нужно принять новое тело, а не сопротивляться ему? Легче сказать, чем сделать." - теперь Артуро точно знал, кем является, и он всеми силами старался смириться с болью утраты своей биологической структуры.
"Хотя бы не для себя, а для нас с Диной." - В момент Мазони перестали волновать железки, славно заменившие кальцинированные кости. Где-то в таком же нестабильном состоянии должна находиться его жена. И ей наверняка нужна его помощь.
Артуро, как ошпаренный, бросился к выходу. Дверь автоматически распахнулась и проявила, стоявшего по ту сторону, жизнерадостного доктора Сумаи.
Мазони предположил, что доктор каким-то скрытным образом наблюдал за его утренними терзаниями, но не нарушал его одиночества, дав самостоятельно разобраться в обновлённом себе.
Зная, что Артуро в конце концов захочет выйти наружу, Сумаи поджидал его у двери.
– Как Вам Ваша палата?
– встретил он в дверях разогнавшегося мужчину.
Оторопевший от неожиданного появления доктора, Артуро остановился.
– Где моя жена? Мне нужно к ней.
– ни о чём другом Мазони не мог сейчас думать, поэтому не заметил радостного приветствия доктора.
– А Вы уверены, что именно в таком виде хотите предстать перед поправляющейся супругой?
– Сумаи веселил вид раздетого человека, собравшегося в поход.