Аниськин и снежный человек
Шрифт:
Как Косте помогли сейчас эти занятия! Самое сложное состояло в том, чтобы не показать недоброжелателю своей напряженности. Костя еще раз преувеличенно громко потянулся и стал безмятежно насвистывать «Наш паровоз вперед летит…». Тень, немного помедлив, стала заходить со спины. Сомнений в том, что недоброжелатель собирается нападать, уже не было. «Макаров» лежал под подушкой разобранной ко сну постели, поэтому надеяться приходилось только на силу мышц и на быстроту реагирования. Не поворачивая головы, с помощью бокового зрения, Комаров видел, как крадется враг. Тихо-претихо, медленно-премедленно, злобно-презлобно. Мышцы Кости самопроизвольно напряглись, руки-ноги приготовились к захвату, мозг быстро распланировал рисунок быстрого боя. И тут… Ох уж
Не так уж и смел оказался недоброжелатель, планировавший второе покушение на участкового! По крайней мере, он не только отшатнулся, но и побежал. Вторая тень крупными скачками помчалась за недоброжелателем. За всей этой толпой ринулся Костик. Мухтар, дремавший у забора, лениво приподнял свою тяжелую голову, устало вздохнул, решил, видимо, что и без него народу для беготни хватает, и уронил ее снова. Что взять с обычного деревенского козла? Ему было лень выполнять свой служебный долг.
Костя довольно ясно различал в темноте широкую спину второго бегущего. Первого он не видел, но по топоту, который издавало крупное тело беглеца, Костя успел сделать дедуктивный вывод: он владел обоими ногами хорошо в равной степени, то есть попросту не хромал. По топоту ориентироваться было непросто, поэтому Комаров ориентировался по спине второго бегущего – тот, скорее всего, видел, за кем бежал. Надо было во что бы то ни стало догнать второго, а затем и первого. Немного напрягало то, что погоня проходила в полной тишине. Не было слышно никаких выкриков типа: «стой», «я тебе сейчас как дам», «ты – труп», не было слов проклятий и мольбы о пощаде. И только довольно тяжелое, прерывистое дыхание говорило о том, что погоня дается всем троим нелегко.
Но не зря же Комаров взял столько призов на всевозможных соревнованиях по бегу! Уже минут через пять расстояние между ним и ближайшим из бегущих стало резко сокращаться. Вот он уже четко различал его силуэт в ночи, вот уже увидел какую-то веревку, тянущуюся от шеи к земле. Костя даже не успел представить, какой страшный смысл могла нести в себе эта веревка, как рука его, независимо от планов мозга, протянулась к этой веревке и цепко сжала ее.
– Мамочки! – взвизгнул женским голосом обладатель веревки.
– Калерия! – опешил Костя.
Они остановились всего на полторы секунды, но и этих полутора секунд хватило для того, чтобы первый злоумышленник словно растворился в воздухе. Не было слышно даже его дыхания, не то, что топота. Что поделать! Не пришло еще в русские деревни благо цивилизации под скромным названием «уличные фонари».
– Что вы наделали! – чуть не заплакал Костя, – я почти заломал его, а вы спугнули!
– А если бы он заломал вас? – не согласилась девушка.
– Ну и что! Так у меня был хоть какой-то шанс если не поймать, то хоть увидеть его в лицо, заглянуть ему в глаза, а теперь… теперь он побоится прийти еще раз!
– Ну и прекрасненько! Несколько ночей дежурства возле вашего дома я бы не выдержала. Я же не Болотникова.
– Кто? Кто поручил дежурить возле моего дома? Может, вы специально спугнули преступника? У вас целая организация?
– Какая организация, дурашка? – обиделась Калерия, – просто меня замучили угрызения совести. Я совсем тебя забросила, из-за этого с тобой случилась беда. Но не бойся, больше я никому не позволю тебя обидеть.
– Ты первая меня и обижаешь! – совсем распалился Костя, – ты хоть запомнила, как выглядел нападающий?
– Большой, сильный, лицо не рассмотрела.
– Мохнатый?
– Вроде нет.
– Дух от него звериный идет?
– Навроде человеческий.
– Как это?
– Куревом пахло. И одеколоном хорошим. Недавно в сельпо завезли.
«Вот тебе и здрасти, – расстроился Костя, – ну еще насчет одежды –
– А это, случаем, не твой Саймон?
– Саймон не курит. И одеколон у него не из нашего сельпо.
– Кстати, об одеколоне. Вы говорите, что узнали запах одеколона, которым пользовался недоброжелатель?
– Конечно. Вся молодежь сегодня так пахнет. Хороший, «Сигара» называется.
– Молодежь обеих полов? – уточнил Костя.
– Думаете, если деревня – то и в духах не разбираемся?
– Я задал вопрос.
– Только мужского.
– Та-а-ак. Сельпо завтра работает?
– Вы что, хотите узнать, кто покупал одеколон и взять их всех под подозрение?
– А что тут такого?
– Ничего особенного. Только их очень много.
– Ничего, – мрачно пообещал Костя, – я его теперь за версту учую. Не уйдет.
Он прогнал Калерию домой, зашел домой за фонариком и начал прочесывать пространство вокруг своего дома в поисках окурка. От злопыхателя, по словам Калерии, пахло куревом. Значит, он курил совсем недавно. Скорее всего, он поджидал Костю возле дома уже давно. Значит, шанс найти окурок был вполне реален.
И он не замедлил подвернуться. А смысле шанс, а не окурок. И не один. Целая коллекция симпатичных, незатоптанных окурков (недоброжелатель явно не был в ладах с правилами противопожарной безопасности) покоилась в пределах квадратного метра. Курящий стоял долго, нервничал и чего-то ждал. Теперь ясно, чего. И окурки были не так себе, а вполне приличные, «Pall Mall». Костя вспомнил, какой ужас он испытал, когда при первом своем расследовании набрал целое ведро окурков исключительно марки «Прима». То, что нынешние окурки оказались такой нетипичной для местных пристрастий марки, обнадеживало. Одеколон, которым пользуются многие и сигареты, которые курят немногие – это уже что-то. Яркий свет фонарика позволил изучить и следы, щедро оставленные для участкового добрым налетчиком. Размер был – просто конфетка. Примерно 44-45. Костя сбегал домой и принес уже замешенный на воде гипс. Два слепка получились – так себе, а третий – красивый. Четкий, не очень грязный, большой.
Комаров бережно сложил такие ценные для него улики в новенький пластиковый пакет и отнес в свой домашний сейф. Ключи от рабочего так и не были найдены, поэтому особо ценные улики приходилось хранить в стареньком разбитом чемодане, с которым он прибыл в Но-Пасаран. А сам чемодан Костя скрывал на чердаке, в кованом дубовом сундуке с пудовым замком, сработанном еще в семнадцатом веке.
А ключ от этого сундука он хранил… Впрочем, где хранил Костя ключ от сундука, знал он один, и ни единая живая душа больше.
Перед сном Костя попытался окончательно утрясти и систематизировать информацию, дополнившую уже систематизированный урожай нынешнего дня. Итак, новое покушение на него совершил не йети. И доказывало это не только то, что йети, по подозрению Комарова, не курил и не пользовался одеколоном, но и то, что они были просто не похожи.
Йети не такой высокий, но шире в плечах и плотнее. Сегодняшний покуситель – гораздо выше, стройнее, одет, судя по всему не в лохмотья. Оба одинаково лохматы. Нет, явно, это два разных человека. Один – Снежный, другой – нормальный, человеческий. И если с йети почти все ясно, то со вторым – не совсем. Кто он? Действительно агент спецслужб или ученый, защищающий инкогнито своего подопечного? Настоящий убийца Пенкина, прознавший от местных жителей о Костиной прозорливости и испугавшийся, что он рано или поздно выйдет на след? А почему он вообще решил, что это не местный житель? А вот это и предстоит выяснить завтра.