Анизотропное шоссе [СИ]
Шрифт:
Порукой тому очень недурные зарплаты и возможности практически неограниченного карьерного роста. При отсутствии старых кадров даже полные бараны умудряются удерживать статусные руководящие посты, а чуть более грамотные и шустрые мгновенно дорастают до несусветных должностей. Они получают премии, пайки и комнаты с мебелью в отобранных у контры квартирах. К ним на шею с самыми что ни на есть серьезными намерениями вешаются юные красавицы. Доступны веселые загородные кутежи с девочками и бильярдом, попойки в ресторанах, а также прочие скучные патриархальные забавы: охота, пьянка и рыбалка. Наконец те, что в чинах чуть повыше среднего, не имеют проблем с выездом за границу.
В дополнение к перечисленному не стоит забывать: над «авангардом пролетариата» ГПУ невластно, в случае любого, в том числе махрово-уголовного преступления коммуниста сперва должна судить Партколлегия местной или, при наличии высокого поста, центральной Контрольной Комиссии.
98
Данный порядок был введен в 1923 году и формально действовал как минимум до 40-х годов. Однако уже в середине 30-х исключение из партии проводилось по требованию ГПУ-НКВД формально, часто — задним числом.
99
Численность партии на момент XVI съезда в июне 1930 года — 1 260 874 членов и 711 609 кандидатов. С другой стороны, по данным переписи населения 1897 года, в Российской Империи насчитывалось 1 221 939 дворян, что составляло 0,97% всего населения.
Восхищаться ли мне коммунистами? Ненавидеть? Завидовать? Какие глупости! Наивные, трудолюбивые коняги местного «Скотного двора» [100] достойны лишь жалости. Они вступали в ряды ВКП(б) за повешенным перед мордой лица благородным лозунгом «все животные равны», надеялись дать власть советам, недра народу, землю крестьянам. Многие до сих пор и совершенно искренне гробят за фальшивую мечту здоровье, а то и саму жизнь. Однако простить их, особенно после близкого знакомства со свежеоткормленными псами или стражами революции не могу и не буду. Кто-то же обязан нести ответственность за молчаливое сглатывание подлой добавки «…но некоторые животные равнее других» и закономерное перерождение правящей партии в монстра. За назидательный пример, в котором «честное исполнение своего долга множеством умных и добрых людей» приводит к втаптыванию в лагерную пыль миллионов ни в чем не повинных крестьян, рабочих, управленцев, инженеров… А также их жен, детей и прочих близких и дальних родственников.
100
Книга «Скотный двор» (Animal Farm) Д. Оруэлла была опубликована в 1945 году. Но ГГ ее разумеется читал и основные моменты помнит.
Нужно остановить метаморфозу. Любой ценой, хуже все равно быть не может.
— Леш, уж не пойти ли нам до ресторана? — прервал мою задумчивость жизнерадостный голос Якова. — Гляди, время за полдень ушло, скоро Киев, он хоть не столица, [101] да оголодавшим гражданам до того дела нет. А ну как понабьются по вагонам, толком не поесть будет.
Риторический вопрос! Какие могут быть возражения? Опыт завтрака и его побочное следствие — досадная капелька соуса на брюках, показали — вкушать местные деликатесы за маленьким, подрагивающим столиком не слишком удобно. Да и хоть чуть-чуть размяться явно не мешает.
101
С 1917 по 1934 год столицей советской Украины (УНРС-УСР-УССР) являлся Харьков.
Путешествие по коридорам не заняло и пары минут. И вот он, элитный советский вагон-ресторан. Никакого сравнения со скромными европейскими собратьями, напротив, полное отсутствие дорожного аскетизма и компромиссов форм. Тяжелые, но с изыском столы красного дерева, на выставленных тарелках словно отлитые из гипса пирамиды салфеток. Стулья с убедительными мягкими округлостями сидений и спинок, обшитых плюшем в тон к тканевым вставкам панелей стен. Едва прозрачная застиранная кисея и плотные бордовые шторы с неуклюжими ламбрекенами погружают изрядно сдобренное табачным дымом пространство под приятный рассеянный свет. Посетителей немного…
— Бл…ь! — тихо матюкнулся мне в спину партнер. — Папиросы забыл!
Он развернулся и быстро зашагал назад, так что я догнал его уже в тамбуре.
— Старый
— Может быть…- сконфуженно замялся я.
Яков осуждающе хмыкнул, однако увидев в моих глазах некстати разбуженный грех чревоугодия, расслаблено махнул рукой:
— Ты-то оставайся. Но не вздумай знакомиться и беседы разводить, чекист [102] он, хоть и бывший, сам понимаешь.
— А зовут-то как его?
— Изя, кажется. Фамилия Бабель.
— Ого! — отчетливо щелкнуло у меня в сознании. — Читал… когда-то давно.
В начале кратких одесских каникул я частенько не понимал смысла в повсеместно употреблявшихся фразах типа «смотреть официальным глазом», «снять со стенки верного винта» или «отдавать кровь в первом ряду». Но позже осознал: Бабель в советской стране бешено популярен, куда больше чем Пелевин в моем времени. Так что всякий оболтус, мнящий себя хоть каплю образованным, обязан знать десятка полтора красивых цитат из «Конармии» или «Бени Крика», чтобы с поводом и без оного вкручивать их в любой разговор. Перечитать смутно припоминаемые по школьной программе романы [103] желания не возникло, но сам факт в памяти отложился прочно.
102
Оперативной работой И. Э. Бабель не занимался, в 1918 работал переводчиком в иностранном отделе ЧК.
103
ГГ ошибается, И. Э. Бабель ни одного романа не написал, перечисленное выше — сборники рассказов.
Вернулся в ресторан я в гордом одиночестве, однако последовать совету партнера и спокойно пообедать не смог. Не иначе, уловил знаменитый писатель эфирные эманации моего интереса. А может, проще и материалистичнее, не понравилось ему, что кто-то за спиной поесть пристраивается. Так или иначе, только выдвинув стул, я неожиданно услышал тонкий, чуть ироничный голос:
— Товарищ, присаживайтесь лучше сюда, коли вы не против составить компанию пьяному еврею.
Отказаться не сложно, да только как это сделать, если гложет любопытство? Ладно выдающийся писатель, таких у меня полный учебник литературы, но ведь он числился чуть не официальным любовником жены будущего наркома Ежова! [104] По крайней мере, эту деталь биографии я твердо запомнил из рассказа молоденькой училки, когда-то тщетно пытавшейся найти подход к нашему буйному одиннадцатому классу. Поэтому колебался недолго, то есть после секундной заминки сделал пару шагов к соседнему столику и с улыбкой протянул руку:
104
Данная версия спорна, то есть имеет как сторонников, так и противников. Однако факт близкой дружбы Бабеля и его постоянного общения с супругой Н. И. Ежова Е. С. Хаютиной (урождённой Фейгенберг) не вызывает сомнений.
— Алексей.
— Ах, да, так неудобно, — Бабель с легким, чуть шутейным поклоном привстал и энергично пожал мою ладонь. — Меня зовут Айзек, можно на ты и без отчества, хотя зрение мое слабо, но я таки вижу, что по возрасту мы не сильно отличны. [105]
Я же в этот момент замер в ступоре. Наверно, во всем мире не найти человека, менее подходящего на роль дамского угодника. Низкий, толстый, начавший лысеть очкарик, с короткой шеей и смешным носом уточкой над широкими, чуть припухлыми губами, вдобавок одет вызывающе серо и не модно. С такой внешностью, да в постели к дамам высшего советского света?! Тут я приметил на столе среди остатков еды сильно початую бутылку госспиртовской «Английской горькой» — так он еще пьет сам с собой!
105
И. Э. Бабелю в 1930 году 36 лет, ГГ — 25 лет.
Не знаю, как писатель истолковал мое замешательство, вероятно, списал на смущение молодого парня из провинции, но разговор он поддержал в лучших британских традициях:
— Скучно сегодня, очень скучно и жарко, — тут Бабель перехватил мой взгляд, остановившийся на водке: — Это пустяк, знаешь, реальный пустяк для меня. То ли дело было… Но ты наливай, не стесняйся!
Он с иностранным акцентом щелкнул пальцами в воздухе, подзывая официанта:
— Еще англичанки и приборы молодому человеку!