Анклав
Шрифт:
Перл посмотрела на его шрамы:
– Ты тоже изменился. Куда же ты подевался?
– Я ушел вниз. Под землю.
– Хм, – мрачно отозвалась она. – Я слыхала, они дикие. Мало чем от зверей отличаются.
Интересно-то как, ага. Между прочим, я то же самое думала про обитателей Поверхности. Во всяком случае, те, кого я успела встретить, только укрепили меня в таком мнении. Теган дотронулась до моей руки – мол, я понимаю, как тебе это неприятно, прости ее, и я прикусила язык.
– Ну, там все не так плохо, – ответил Невидимка. – Во всяком случае, там не все дикари, как ты говоришь.
Я
– Меня зовут Двойка. Я из зверей. Ну, тех, что под землей живут.
Она быстро сориентировалась и тут же надела на себя печальное лицо:
– Ох, простите. Мне нечасто приходится принимать гостей – вот и довольствуюсь слухами…
– А вы, получается, совсем отсюда не выходите? – поинтересовалась Теган.
Она, наверное, удивлялась, как это бандиты еще не схватили Перл.
– Выхожу, но нечасто. У меня здесь есть все, что нужно для жизни.
Невидимка покивал:
– Ну да. Твой отец запасся всем необходимым.
Да уж, а его отец в этом не преуспел. Иначе мы бы с Невидимкой не познакомились. И вдруг я поняла, что хочу больше узнать о нем. Причем такого, что Перл и остальные никогда не узнают! Но здесь не место и не время для расспросов. Кстати, у меня были возможности поговорить с Невидимкой начистоту, но я почему-то так до сих пор ничего толком и не выяснила о его прошлом.
– Да, – кивнула Перл. – Мне повезло. Прапрадедушка моего отца построил здесь бункер. Давным-давно. Они вроде как боялись, что мир взорвется.
Слово «бункер» мне ничего не говорило, но я не стала спрашивать, что оно значит. У Невидимки я бы спросила – ну, если б мы наедине были. У меня складывалось все более сильное впечатление, что перед Перл слабостей выказывать нельзя. Ни в коем случае. Хм, странное ощущение, но мне казалось, что, дай я слабину, она тут же впадет в пищевую лихорадку на манер Урода. Теган смотрела на нее настороженно, но, думаю, по другой причине. Она просто разучилась доверять людям. Она бы и нам не доверилась, но так случилось, что мы сражались плечом к плечу, а это сплачивает.
– Я пришел сюда в надежде, что ты нам поможешь, – сказал Невидимка.
Она улыбнулась:
– Для сына Степана я сделаю все, что угодно.
Невидимке эти слова пришлись по нраву, и он продолжил:
– Мы хотели бы поспать, а потом поглядеть на старые карты твоего отца. Если, конечно, ты не против…
– Карты лежат в ящиках, нужно будет их отыскать. Места у меня немного, но ты можешь рассчитывать на мою постель. А они могут лечь на полу.
И спросила нас:
– У вас есть одеяла?
Из вежливости спросила, конечно. Меня аж затошнило от этих церемоний – словно гнилого мяса поела.
Ей-то, конечно, не хотелось, чтобы мы с Теган спали на ее полу. Под ее кровом. Но Невидимка, похоже, ничего этого не замечал. Он прошел за ней в другую комнату, оттуда донеслись их тихие голоса. Она сказала, что ей очень одиноко. За этим последовало молчание, и я поняла, что он ее обнял, и они будут вспоминать детство.
У Теган не было собственного одеяла, так что нам пришлось улечься под мое. Мы
– Не нравится она мне, – прошептала Теган. – Зачем мы вообще сюда пришли?
Я ей объяснила про библиотеку. Рассказала, зачем нам туда нужно. Она слушала, и чем дальше слушала, тем больше хмурилась. А когда я закончила, спросила:
– А что, непременно нужно узнать, что на самом деле произошло? Я-то думала, вы хотите отсюда убраться и идете на север! Потому что я хочу отсюда уйти. Как можно скорее.
– Мы обязательно пойдем на север, – покивала я. – Но сначала мы хотим найти ответы на вопросы. Мы подумали: если точно будем знать, что стряслось, лучше подготовимся к путешествию. По крайней мере, узнаем, что нас там ждет.
– Хм, а ведь это разумно, – пробормотала она.
Я перевалилась на спину и уставилась в серый потолок.
– Я ничего не знаю об этом мире. Ну, только то, что Невидимка рассказывал. А временами и он затрудняется с ответами – он же провел много лет под землей.
– Ну, я могу поотвечать на твои вопросы, – предложила она.
Я подумала и решила поспрашивать.
– Твоя мама – она же не из бандитов?
– Нет. Они с отцом входили в маленькую группу людей, которые сумели спрятаться от бандитов. Сначала, конечно, народу было побольше. Но потом люди стали болеть. Папа умер первым. А мама – последней. А потом я осталась одна.
«А Невидимка сказал, что его отец тоже умер от болезни. Похоже, здесь прослеживается какая-то связь…»
– В анклаве когда-то тоже многие заболели – но давно. Старейшины сказали, что тогда чуть ли не все перемерли. Как думаешь, может, это одна и та же зараза?
Теган пожала плечами:
– Может быть. Не знаю.
– А ты знаешь, почему все заболели, а ты нет?
– Если бы… Но когда Волки меня поймали, я долго задавалась вопросом: почему я не умерла вместе со всеми?..
Интересно она мыслит. В анклаве я, к примеру, никогда не задумывалась, почему одни мелкие умирали, а другие выживали. Никакой закономерности не прослеживалось. Некоторые мелкие, которых я считала низкорослыми и хрупкими, вроде Шнурка, выживали и прекрасно себя чувствовали. А иногда сильный, выносливый мелкий просто умирал во сне. Никакого смысла в этом не находилось, сколько ни думай…
– А может, это все для того, чтобы ты стала сильнее.
А что, гипотеза как гипотеза.
– А я и стала сильнее.
Она перекатилась на бок и посмотрела мне в глаза. В них стояла холодная злость.
– Вот почему я глаз не спущу с этой девицы. Я не позволю причинить себе вред. Больше никому. Никогда.
Я едва сдержала вздох облегчения. Значит, она тоже подозревает Перл. И мне не надо мучиться совестью. А то я думала, что Перл мне не нравится только потому, что больше знает о Невидимке. Мы слушали, как они разговаривают в соседней комнате, а потом Теган уснула. А ко мне сон не шел. Меня мучило предчувствие – плохое предчувствие, кстати, – и я лежала вся напряженная, тревога камнем застыла в животе.