Анкрай. Нулевой мир I
Шрифт:
Глава 1
— Черт, черт, черт! — мои ноги рассекали по ночному лесу, цепляя росу на мягкой траве. Схватившись за стоящее рядом дерево, я пытался отдышаться.
Вот уже несколько часов меня преследует сумасшедшая группа и делают они это явно не с добрыми намерениями!
— Остановись, черт бы тебя побрал! — вдруг посреди леса появились яркие золотые огни, и они медленно приближались ко мне. — Мы просто поговорим!
Ага, щас! Поговорят они! После того, как я увёл у них из-под носа ценного краба с золотым
Отдышавшись, я обвёл глазами место, в котором оказался и глубоко вдохнув, бросился бежать дальше.
— Черт! — прошипел я себе под нос. — Я понимаю, что это опасное место, где твоя личная сила стоит превыше всего, но чтобы так?!
— Если ты продолжишь бежать, то обычными побоями ты уже не отделаешься! — голос предательски ударил в спину, но я и слушать не хотел. — Положи на землю краба и беги куда хочешь!
Краба видишь ли они захотели! А ещё чего им? Может и самому в придачу с ним разложиться на земле с яблоком в… Ну вы поняли…
Оттолкнувшись от небольшого муравейника, что встал на пути, я зацепился ногой за выползшую из-под земли ветку и завалился на живот, выставив руки вперёд.
Твою дивизию!
Едва подорвавшись, я оглянулся и заметил, что свет фонарей, разрывающих ночной лес, был уже очень близко!
— Как же я докатился до этого?!
Москва. Невысокий дом под железной дорогой, что пронизывала весь город.
Потряхивает это местечко знатно, особенно когда поезд проскакивает по железной дороге. Каждый из проживающих здесь прибил к полу всю мебель и приобрёл силиконовые подставки, чтобы из-за вибрации посуда не разбилась, а мебель не разлетелась по квартире.
На отшибе Москвы такие трёхэтажные дома — вымирающий вид. По большей части их уже подготовили под снос или только договариваются с жильцами о выселении. Ну, как договариваются…
Бум! Бум! Бум!
Жесткие удары по деревянной двери вмиг пробудили меня от глубокого сна. Подорвавшись с кресла, я врезался лбом в полуразвалившийся шифоньер и отскочил обратно.
— Что?! — озирался я по сторонам. — Какого?!
Комнатушка годов эдак девяностых с затхлым воздухом и потрескавшимися деревянными окнами, которые я уже лет двадцать не видел.
— Погоди-погоди, не гони коней, — я глубоко вдохнул и присел обратно на скрипучее кресло. Спина провалилась назад и острые выпирающие пружины впились в спину, из-за чего я с криком встал обратно.
— Браток, слышал? — вдруг со стороны входной двери раздался чей-то грубый голос. Я навострил уши и не стал идти к двери, чтобы разобраться с происходящим.
Сейчас моя голова занята попытками осознать место, в котором я нахожусь и сколько бы я не пытался, ничего на ум не приходило.
Внезапно голова сильно заболела — так сильно, что казалось, могла лопнуть от напряжения. Я тихо простонал и осторожно присел на кресло.
Дом, матушка, погибший брат и чертовы
— Лучше открой дверь, пацан! — кричал злобный мужик с сиплым голосом. — Где Мария Николаевна?! Когда вы уже подпишите документы? Половина дома уже сделала это и получила хорошие места в новом жилом комплексе!
Бум! Бум! Бум!
Громкий стук в дверь добил меня окончательно — широко распахнув глаза от переполняющей меня злости и раздражительности, я широким шагом направился к двери, что выглядела пошарпанной, где из замка лишь погнувшееся щеколда. Если бы кто-то захотел, то без особых проблем выбил бы её одним пинком.
Я с силой откинул щеколду и распахнул дверь.
Встретили меня два лысых мордоворота с тоненькой папочкой в руках. С улыбкой на лице они смерили меня взглядом.
— Пацан, где мать твоя? — мужчина подошёл ко мне поближе и заглянул внутрь квартиры. — Лучше скажи нам, мы — честные люди и не хотим проблем.
— А я по чем знаю? — боль в голове ударила с новой силой, отчего ноги подкосились, и я облокотился на дверной косяк. Испарина покрыла лоб, а мысли путались, из-за чего соображать было очень сложно.
— Назад! — мужик испугался моего внешнего вида и резко отступил назад, быстро достал из кармана черную маску и натянул на лицо. — Как мать вернётся, скажи ей, чтобы перезвонила! — он бросил под ноги белую визитку и вместе со своим подельником прошмыгнул дальше по коридору, спустившись по лестнице.
Я осторожно закрыл дверь и вернулся в комнату, присел на плешивое кресло и выглянул в окно. По ту сторону захолустья, в котором я оказался, возвышались величественные небоскрёбы. Неоновые вывески с голографическими девушками, танцующими на крыше высоток, так и манили своей красотой.
Поток воспоминаний наконец-то прекратился, головная боль отступила и теперь я мог нормально соображать.
Оказывается, я попал в тело погибшего пацана, которому едва исполнилось шестнадцать лет. Отец погиб, старший брат тоже погиб, остался только я и больная матушка. Оба мы едва сводили концы с концами, а риелторы, выселяющие нас, только добавляли масла в огонь.
— Но где мои воспоминания? — это точно не моё тело и никак не могло мне принадлежать, но сколько бы я не пытался, прошлую жизнь и то, как я здесь очутился — окутало непроницаемой пеленой. — Твою-то дивизию! — я откинулся на спинку кресла и эти проклятые пружины опять впились в кожу.
Так, ладно. Главное не паниковать и трезво оценивать ситуацию. Сейчас уже ничего не изменишь, а значит — нужно проявить смышлёность и как можно быстрее адаптироваться!
Матушка — Мария Николаевна, она преподаёт в местной школе для бедных детишек. Заплата у неё маленькая — едва достигает пятнадцати тысяч, что по меркам Москвы — гроши.