Анна Болейн. Страсть короля
Шрифт:
Когда мадам д’Омон удалилась в уборную, все заговорили разом.
– О чем только думает ее величество? – прошипела Флоранс Гастингс.
– У нее на лице все написано!
– Ага, и это было уже давно ясно.
– Ты не знала? – спросила Анну Мария. – При английском дворе всем было известно, что принцесса влюблена в герцога.
– А в Мехелене всем было известно, что регентша подумывала, не выйти ли за него замуж, – ввернула Анна. – Он завлекал ее! Я видела.
– Но как же леди Лайл? – вступила в беседу Мэри Файнс.
– Леди Лайл? – эхом отозвалась Анна.
– Да, глупышка. Откуда, ты думаешь, он получил свой титул?
– Я
– Нет, – возразила Джейн Буршье. – Его нареченная – виконтесса Лайл в собственном праве, правда, ей всего десять лет. Два года назад король согласился, чтобы лорд Саффолк подписал с ней брачный контракт и использовал ее титул, пока не будет заключен брак.
Мария Болейн захихикала:
– Но тогда, выходит, у него уже две жены.
Анна разинула рот:
– Что с ними случилось?
– С первой он развелся. Вторая умерла. Теперь он женится на леди Лайл, так что я не знаю, с какой стати он преследует других женщин, не говоря уже о королевских особах.
Неужели мужчина может быть настолько вероломным и лживым! Анна покачала головой, жалея регентшу, которую одурачили лестью. Может быть, королеву Марию тоже водят за нос?
– Помолвку можно расторгнуть. – Флоранс скривилась. – Но вот что меня беспокоит, так это недостаток у ее величества уважения к обычаям.
Анна повернулась к ней:
– А я восхищаюсь ею! Посмотрите, что она сегодня сделала – своей властью распустила стражников и дам. Почему бы ей не принять мужчину наедине? Разве все мужчины – животные, которым нельзя доверять?
Она была уверена, что герцогу Саффолку доверять нельзя, но даже он не опустится до того, чтобы приставать к королеве.
Остальные девушки уставились на Анну.
– Может быть, это ей нельзя доверять, – со смешком проговорила Мария и тем сняла напряжение.
Анна была готова защищать свое смелое утверждение, но тут вернулась мадам д’Омон, и бесконечное вышивание возобновилось в полной тишине.
Через час их снова позвали к королеве. Она была одна. Глаза ее припухли от слез, и вид она имела отрешенный.
– Вы все знаете, как домогался меня король Франциск, – начала королева, – и как он грозил выдать меня замуж без моего согласия. Что ж, я уже избрала свое будущее. Прежде чем выйти замуж за короля Людовика, я условилась с лордом Саффолком, что, если мой супруг умрет, мы поженимся – если он сможет освободиться от своей помолвки. Король, брат мой, знал, что я не желаю выходить за Людовика, и обещал, что второго супруга я выберу себе сама. Он знал, кто это будет. И теперь он прислал милорда сюда, дав ему строгий наказ не жениться на мне, даже притом, что теперь он свободен и это может сделать. – Королева с полубезумным видом подняла заплаканное лицо. – Я сказала милорду, что мое положение становится невыносимым. Я побуждала его жениться на мне, не откладывая, но он отказался. Тогда я предупредила, что, если он этого не сделает, я уйду в монастырь. – Мария зарыдала, ее плечи вздрагивали. – И я это сделаю!
Дамы ничем не могли ей помочь. Они подавали королеве платки, принесли ей вина, бормотали слова утешения. А потом объявили о приходе герцога Саффолка, и у них было всего несколько мгновений, чтобы привести госпожу в порядок, после чего она шикнула на них, и все удалились. Девушки выскочили за дверь как раз в тот момент, когда герцог собирался войти к королеве, и последнее, что они услышали,
– Моя сладчайшая леди, я не могу позволить вам это сделать…
Анна стояла с остальными фрейлинами и двумя джентльменами из свиты Саффолка под величественным сводом капеллы в замке Клюни и наблюдала за тем, как королева Мария и ее герцог вступают в брачный союз. Мария продолжала носить белый траур, но сегодня вечером она его снимет ради того, чтобы надеть прекраснейшее платье из черного бархата, отделанного золотой каймой. Священника прислал король Франциск, который прекрасно знал, что этот брак совершается без одобрения Генриха – его даже не известили, – и, без сомнения, ликовал, смакуя мысль о том, как его собрат монарх будет в бессильной ярости метать громы и молнии.
Бледный луч мартовского солнца проник в церковь сквозь стекла витража цвета драгоценных камней и омыл молодых нежным светом. Лицо Марии источало чистую радость, а Саффолк смотрел на нее так, будто она единственная женщина в мире.
О том, как отреагирует регентша, услышав об этом браке, Анна не смела и думать. Маргарита Австрийская и без того стыдилась слухов о своем возможном замужестве с Саффолком; насколько же ей станет хуже, когда весь христианский мир будет судачить о том, что ей вскружили голову и обманули. А Саффолк? Как может он выглядеть счастливым и довольным собой, когда так подло поступил с другой женщиной?
– Это доказывает только одно: женщина может получить желаемое, если она достаточно умна, – сказала Мария Болейн, когда они покинули капеллу и повели королеву переодеваться.
– Да, но какой ценой? – встряла Флоранс.
– Вот-вот! – страстно закивала Анна, думая о бедной регентше.
– Судя по их виду, дело того стоило, – вздохнула Мэри Файнс. – Хотела бы я получить мужа, который так любил бы меня.
– Посмотрим, как отнесется к этому король Генрих, – сказала Анна, вспоминая о его попытках склонить регентшу к браку с герцогом.
Из Англии через Английский канал летели громоподобные письма. Лицо королевы, еще недавно разгоряченное любовью, теперь хранило на себе печать тревоги.
– Король взбешен известием о моем замужестве, – сообщила она своим дамам. – Он обвиняет милорда в нарушении обещания. Говорит, что снимет с него голову за самонадеянность. – Королева осеклась. Она дрожала.
Анна ужаснулась. Саффолк, возможно, и недостаточно знатен, но он друг короля. Она видела их вместе, они были как братья. Разумеется, Генрих не станет приводить в исполнение столь ужасную угрозу. Мария его сестра, и он ее любит. Он не поступит так с ней!
Молодых взяли в осаду с двух сторон. Король Франциск – лицемер, который содействовал этому тайному браку, – выражал неудовольствие в связи с тем, что королева повторно вышла замуж неприлично скоро после смерти короля Людовика. Французский двор ходил ходуном из-за этого скандала. По всей Европе сплетники и сплетницы потчевали друг друга слухами.
Кардинал Уолси, главный советник и друг короля – по общему мнению, наиболее могущественный после короля человек в Англии, – использовал свои недюжинные дипломатические способности, чтобы усмирить разбушевавшиеся воды. Король Генрих милостиво соизволил смягчиться: он простит заблудшую пару, но нарушители монаршей воли будут выплачивать за свой проступок штраф – частями в течение нескольких лет. Королева ахнула, услышав, о какой сумме идет речь.