Анна Фаер
Шрифт:
– Поля такого цвета, как твои волосы!
– Да,- согласился он.
– Мне это так нравится! Если быть долго на солнце, то волосы выгорят и станут светлее! Как думаешь, твои могут быть ещё светлее?
– Наверное.
– И я так думаю! А представь, если бы они стали белыми, как снег!
– Круто.
– Нет, ты не представил! Тебе, что не интересно?
– Интересно.
Он начал меня раздражать.
– Мне это не нравится! Отвечай нормально! Макс, скажи ему!
– Наконец-то! – Дима
Мы с Максом непонимающе на него посмотрели.
– Что? Мне было скучно! – Дима очаровательно заулыбался. – Я играл в рекорд. Хотел узнать, сколько односложных предложений нужно сказать, чтобы ты взбесилась.
– Четыре,- улыбнулся Макс.
– Мне ваши игры не нравятся,- я остановилась. – Я устала. Давайте передохнём.
– Да! Давайте поедим!
Дима только о еде и думает.
Мы вышли на возвышенность, на какую-то зелёную поляну, залитую солнцем. Сели прямо на траву, как настоящие путешественники. Стали есть. Знаете, какая еда вкусная, когда прошёл столько километров, как мы?!
– Смотрите! – сказала я, указав на небо.
– Что? – меня никто не понял.
Я показывала на белый размазанный след, оставленный самолётом.
– Разве это не красиво? – спросила я.
– Обычно! – пожал плечами Макс, медленно и аккуратно раздевая апельсин.
– Ну, нет. Ведь это же очень красиво! Мне в детстве всегда казалось, что это какая-нибудь воздушная железная дорога!
– Не похоже.
– Ну, это неважно. Разве вам не хотелось бы посидеть, свесив ноги, на этой дорожке? Только представьте, какой оттуда открывается вид!
– Тебе в голову припекло,- надел на меня свою кепку Дима.
– Да ведь у вас нет никакой фантазии! Особенно у тебя,- сказала я Максу.
– Почему у меня?
– У тебя был хомяк по имени Хомяк. О какой фантазии здесь вообще можно говорить?
– В детстве ведь,- догадался Дима. – Это не считается.
– Считается.
– Нет. Это ведь было так давно! При царе Горохе,- не унимался со своей справедливостью Дима.
– Ещё при дедушке царя Гороха,- уточнил Макс.
– А ты не оправдывайся! И хватит есть!
Я строго посмотрела на Диму, который съел почти все наши запасы.
– Пойдёмте! Нужно идти! Чем дальше мы уйдём, тем лучше!
Мы стали собираться. Макс надел свой огромный походный рюкзак, а я только сейчас сообразила, что, наверное, он жутко тяжёлый.
– Поменяйтесь с Димой рюкзаками,- сказала я.
– Точно. Я и сам хотел предложить,- спохватился Дима.
Мы снова вышли на дорогу и пошли ещё медленнее, чем до привала. После того, как поешь, хочется спать, а не идти куда-то. Солнце стало жарить ещё сильнее. Я пожалела о том, что отдала Диме его кепку обратно. Но просить назад я её не собиралась.
Мы прошли совсем не много с того места, где останавливались на привал, как увидели собаку.
– Собака! – радостно сказала я.
Она не испугалась, а подошла к нам поближе.
– Дима, ты не всё съел? У нас ещё что-нибудь осталось?! Вы посмотрите, какая она худая! – я уже чесала у этой собаки за рыжим ушком.
Дима, начал искать что-нибудь в своём рюкзаке. Достал хлеб.
– Отлично! Отдай собаке!
– Может, половину отломать? – спросил Макс. – У нас ведь ничего тогда не останется.
– Нет. Ты посмотри, какая она голодная! – возразила я и, забрав у Димы хлеб, отдала его собаке.
Та сразу же взяла его в зубы, постояла немного, глядя на нас, а потом побежала куда-то в лес. Мы пошли дальше.
– Возможно, когда-нибудь, когда нам нужна будет помощь, эта собака вспомнит о нас и…
– Что за чушь,- улыбнулся Макс.
Дальше мы пошли уже бодрее.
Была вторая половина дня, а прохладнее всё не становилось. Мы стали петь песни. Ну, как сказать. Пел Макс, а мы с Димой только мешали. Но зато было весело. И вот, когда все песни, которые можно было спеть, мы уже спели, а ноги наши устали идти, Дима вдруг звонко крикнул:
– Смотрите! Там речка! Пойдёмте искупнёмся!
– Да! – согласилась я.
Мы посмотрели на Макса.
– Будто бы у меня есть права выбора,- сказал он устало.
– Это значит да! Пойдём скорее! – сказала я Диме.
Мы спустились к речке, нашли хорошее место с золотистым песком и сбросили рюкзаки.
– Наконец-то! – радостно говорил Дима, снимая майку и штаны.
Совсем скоро они с Максом уже были по пояс в воде.
– Иди сюда, Фаер! Вода такая тёплая! – кричал мне Дима.
– Да, я сейчас!
Но потом я что-то задумалась. Мне совсем не хотелось раздеваться.
Макс со свойственной ему проницательностью спросил:
– Раздеться стесняешься?
Я только рассмеялась.
– Брось! – крикнул он. – Я этого никогда не понимал. Как ходить на пляжи в бикини – девушки не стесняются. Но нижнее бельё – это уже нет. Будто бы есть какая-то разница.
И он был прав. Ведь, если я спокойно загораю на пляжи в открытом купальнике, то почему я должна стесняться нижнего белья? Это же глупо!
И через мгновение, я уже плавала в тёплой воде. Мне этого так не хватало! Чистая и прозрачная вода! Никакой хлорки! Никакой плитки! Песок под ногами, небо над головой! И всё это для меня.
Мы много времени провели в воде. Несколько часов. Но в этом не было ничего удивительного. В такой-то жаркий день.
Когда мы выбрались, наконец, на сушу, было решено обсохнуть. Мы с Максом лежали на золотом песке, подставляли бока солнцу, а Дима принялся зачем-то строить замок из песка.
– Как маленький! – крикнула я.