Шрифт:
И с той стороны, где закат пламенел,
Шёл путник дорогой в соседний удел,
И песню о странствиях дальних он пел…
– О судьба, сколь извилист твой путь!
И голос услышал, что дивно звенел,
Что вдаль над рекою и лесом летел,
Что звал за собою вперёд, прочь от дел…
–
(песня бродячего менестреля)
Плясать вы не пойдёте со мной, со мной, со мной,
И вашею не буду я женой!
(бессмертная классика)
Солнце клонилось к закату, ещё немного, и скроется за верхушками Волчьего леса, за Воронью горку, канет в Змеиное болото. Вот-вот туман с реки укроет замок Ривертор, а потом и луна обольёт своим серебряным светом его башни. В последних солнечных лучах Анна вывела золочёную иглу на изнанку и закрепила нитку. Очередная жемчужина угнездилась на сером сукне, как будто тут всегда и была.
Ещё пара-тройка дней, и она завершит работу, к приезду мужа из столицы сможет надеть красивое новое платье.
«Новое платье на старый лад», – мысленно усмехнулась она.
Да-да, в основных тканях и в деталях отделки наряд повторял другой, который она сшила себе перед помолвкой – давно, уже более двадцати лет назад. Она тогда была юна и стройна, и в рыжих косах не было седины, и глаза смотрели на мир радостно и восторженно. Она шила платье к возвращению отца, а отец торопился прибыть домой к рождению наследника…
1. О родственных и семейных узах и о шитье платья в стеснённых обстоятельствах
Юная Анна никогда не задумывалась, почему у неё нет братьев. Две старшие сестры – есть, и ей их более чем достаточно. Как принимать гостей – так Джейн или Фрэнсис, а как зажигать свечи в коридорах – так Анна! Да-да, Джейн умная, Фрэнсис красивая, Анна младшая. Просто Анна, которую можно попросить ну хоть о чём. Нет, в доме есть прислуга, всё-таки она дочь лорда, но бабушка, старая леди Анна, в честь которой её назвали, не уставала повторять: хозяйка должна уметь проследить за любой работой в поместье, а значит, должна уметь выполнять её сама. Бабушке и захочешь – не возразишь, поэтому пойдёшь и сделаешь. Может быть, и вправду в жизни пригодится?
Шить Анна любила больше, чем заниматься хозяйством. Её даже сёстры, бывало, просили вышить новый интересный узор или расшить лиф и юбку блестящими бусинами. Она и свадебное платье для Джейн вышивала, и крестильную рубашку для её новорождённой дочки. И очень хотела уже что-то сделать для себя тоже. Но – отец был небогат.
Земли приносили очень мало дохода, замок нуждался в ремонте. И на детей одни только расходы! Сначала нужно было выдать замуж старших сестёр, вот их и одевали. Анна носила переделанные вещи покойной матери либо что-то, остававшееся от старших. Разве
Отец Анны, лорд Генри, очень печалился, что у него три дочери и ни одного сына. Очень уж хотелось ему передать земли сыну и наследнику, а не мужу дочери, как происходило в семье последние лет сто. Хотя сам он пришёл в семью как раз мужем прекрасной рыжеволосой леди Элизабет, единственной дочери и наследницы своего отца. Трёх дочерей родила она мужу, а сын умер, не прожив на белом свете и трёх дней. Ещё двух младенцев она не доносила до срока, и девушки-служанки шептались, что это тоже были мальчики. Девочки выживали, мальчики – нет. И бабушка, рассказывали, всегда многословно благодарила Господа, если рождалась девочка.
Но отец-то хотел сына!
И когда леди Элизабет после очередного выкидыша так и не встала с постели, он в сердцах высказал ей, что от неё, мол, нет никакого толку, она не дала ему наследника и пусть помирает, она ему больше не нужна. Тогда леди, рассказывали, собралась с силами и вежливо, но непреклонно сообщила лорду Генри, что, несмотря на неплохое происхождение, он был взят в семью без гроша за душой и только благодаря удачному браку все эти годы был не приживальщиком у более удачливых товарищей, а хозяином замка и земель. И если он об этом забыл, то ни к чему хорошему его это не приведёт. Сказала так и испустила дух.
Анне было тогда десять лет, сёстрам – тринадцать и пятнадцать.
Отец очень быстро женился снова. Леди Кэтрин была миловидна, бессловесна и никогда не перечила мужу. И детьми его нисколько не интересовалась. Но, прослышав о случившемся, в замок явилась мать леди Элизабет и сказала, что она намеревается здесь жить и лично приглядывать за внучками. Леди Анна-старшая к тому времени давно вдовела вторично, на ней были дела земель покойного супруга, но она заявила, что девочки важней. И рьяно взялась за устройство их жизни.
Джейн вышла замуж, потом Фрэнсис вышла замуж. Пока обе они жили у своих мужей, но все знали, что Джейн – наследница, вместе со своим мужем Уильямом. А отец всё надеялся породить сына.
Леди Кэтрин была слаба здоровьем и никак не могла зачать ребёнка. Лорд Генри то робко надеялся, то ненавидел супругу; и только спустя пять долгих лет ей удалось забеременеть. Конечно, он был уверен, что ожидается мальчик. Супруга вынашивала ребёнка в поместье, а он отправился в столицу – ко двору за последними новостями. Обещал вернуться к уборке урожая, застрял до Дня Всех Святых.
Но ожидание сына сделало его более внимательным и к младшей дочери – он вдруг осознал, что Анне уже шестнадцать, семнадцатый пошёл, её тоже необходимо выдавать замуж, а она до сих пор не просватана! Бабушка зудела ему над ухом – мол, Анну необходимо просватать как можно раньше! И не просто просватать, а чтобы она сама очень хотела выйти замуж именно за того мужчину, который стал её женихом, а не за кого-нибудь другого. Отец отмахнулся и сказал – кого найдём, за того и пойдёт, как миленькая. Бабушка запиралась с ним в комнате и что-то ему доказывала, но, видимо, не доказала ничего.