Анна Невиль-5 Ветер с севера
Шрифт:
В его словах была горечь, однако настроение изменилось к лучшему, потому что теперь он уже хорошо знал местность, по которой они двигались. Лес кончился, по сторонам тянулись невысокие холмы, в заболоченных низинах пищали болотные птицы, в воздухе мелькали то цапля, то кулик. На возвышенностях курчавились рощи. Но над всем этим благодатным краем висела давящая, тяжкая тишина. Прозрачный воздух летнего дня был отравлен дыханием смерти: то проплывал в стороне горбатый силуэт виселицы, то среди густых полей темнели раздутые туши падали. Там и сям на склонах виднелись развалины каменных построек, в низинах лежали
– Не терплю их, - уронил он сквозь зубы.
– К тому же в этом диком краю они далеко не безобидны и порой сбиваются в настоящие шайки убийц.
Эмма сказала с горечью:
– Именно вы сделали это с когда-то сытым и богатым краем свободных франков. Плодоносный сад превратился в вонючий пустырь.
Ролло лишь пожал плечами.
– Это не моя земля. В моих владениях все по-другому. А эти земли, по сути, ничьи. Несколько “королей моря” оспаривают ее друг у друга, но своими распрями и усобицами только разоряют ее. Когда я возьму этот край под свою руку, сюда вернется жизнь.
– Хотелось бы верить, - съязвила Эмма.
– Когда мы вступим в мои владения, ты сама убедишься, как я могу править. В Нормандии люди могут спокойно жить, заниматься своим делом и молиться своим богам. Я люблю, чтобы в моих землях был порядок. Лишь на границе, где постоянно случаются стычки с Робертом Нейстрийским, пожалуй, такое же запустение. Но уж тут ничего не поделаешь. Там, где идет война, земля пустеет, а люди дичают.
– А что из себя представляет Роберт Нейстрийский?
– вопросом перебила викинга девушка.
– Какой он? Ты видел его?
– И не раз, - спокойно ответил Ролло.
– Что ж, он настоящий вождь, ни в чем не уступающий людям с севера.
Эмма обрадовалась, услыхав такой ответ. Человек, о котором так уважительно отозвался норманн, был ей родней, ее дядей по отцовской линии, и то, что даже варвар почитает его, наполнило ее гордостью.
– Да, с ним не совестно скрестить меч, клянусь священными браслетами Одина. Но я никогда не отказываюсь вести с ним переговоры, особенно когда приходит пора сбора урожая. Порой мы даже охотимся с ним вместе и пьем, как братья, из одной чаши, но это еще не означает, что, когда заканчивается перемирие, мы не готовы перерезать друг другу глотки. Но он достойный противник, я был бы счастлив в день, когда поднял бы на своем копье его отрубленную голову.
Эмма, помрачнев и уйдя в себя, не сразу заметила устремленный на нее испытующий взгляд норманна.
– Скажи, отчего рыжая Эмма с берегов Луары так интересуется герцогом Нейстрийским?
Эмма
– Ежели ты правитель в тех краях, то, должно быть, тебе доводилось видывать и Карла, нашего короля?
Ролло хмыкнул.
– Нет, не довелось. Он присылал ко мне своих послов, но от этого Каролинга в делах войны и мира столько же толку, сколько от глухаря на току. Мне лучше спросить совета у своего коня, чем чесать языком с этим недоумком.
– Силы небесные! Как можешь ты, варвар, с таким пренебрежением отзываться о помазаннике Божьем? Он милостью Господней повелитель этих земель…
– Так уж и повелитель. Герцог Роберт - да, тут нечего сказать. А Карла сами подданные прозвали Простоватым. И, клянусь богами, это еще мягко сказано. В его несчастной голове роится больше желаний, чем шершней в гнезде, а сил исполнить их не больше, чем у ослицы, вознамерившейся произвести на свет благородного скакуна. Король! Да из него такой же венценосец, как из меня девственница.
Эмма окончательно возмутилась:
– Хорошо, но взгляни на себя. Ты отвоевываешь себе королевство мечом, нападая, как волк из зарослей. У тебя нет на это прав по рождению, и ты знаешь это. В тебе нет и унции истинного величия!
Ролло спокойно кивнул.
– Да, это так. Но тем надежнее будет моя власть, опирающаяся на право сильнейшего.
– Сильнейшего!
– фыркнула девушка.
– Вся твоя слава зиждется лишь на пролитой крови и порабощении беззащитного люда. Ты строишь свое королевство на хребтах побежденных. Грабеж, насилие и смерть - вот адский путь, которым ты следуешь.
– Отчего же?
– поднял брови Ролло.
– Мои подданные довольны мной, а с моей властью считаются и Робертин, и Каролинг.
И он принялся рассказывать ей о своей земле, о том, сколько приходится прилагать усилий, дабы его люди не страдали от набегов, и как непросто дать законы, приемлемые и для норманнов, и для франков.
В ответ Эмма заметила, что нечто подобное говорил ей и Атли, но ей не верится, чтобы изверг с севера, которому пролить чужую кровь проще, чем помочиться, стал бы заботиться и о франках.
– Добрая птица не гадит в своем гнезде, - заметил Ролло.
– А Нормандия вот уже несколько лет принадлежит мне. И если я берусь за меч и отправляюсь в набег, то только для того, чтобы расширить пределы своих владений или пополнить казну. Но точно так же поступают и франки. Когда же меня нет в моих землях, там прекрасно управляется Атли. Именно поэтому я и решил сделать его своим наследником.
– Атли? Ты хочешь передать власть брату? Разве у могучего Ролло нет сыновей, которым он мог бы вручить наследство?
Она увидела, как в углу губ норманна залегла горькая складка.
– Клянусь Одином, у меня есть дети, но все они рождены от наложниц. Моя же жена, Снэфрид, так и не подарила мне долгожданного наследника.
Эмма какое-то время раздумывала.
– Обычно мужчина, когда его жена бесплодна, берет в дом другую женщину, и тогда мать его детей считается законной его женой.
– Это так, - согласился Ролло.
– Но только в том случае, если его жена не такая женщина, как Снэфрид Лебяжьебелая. Я никогда не откажусь от нее, даже если мне не придется продлить свой род.