Анна Ярославна. Русская королева

Антонов Александр Викторович

– Они нам нужны, мы разгадаем их смертоносный огонь, – сказал он воинам.

Вскоре русичи избавились от панического страха. Захваченные галеры подняли их дух. Да, грекам удалось поджечь одиннадцать судов, погибло около полусотни воинов, но и сами греки понесли большие потери. Бывалые воины вспомнили рассказы дедов, как греки жгли ладьи великого князя Игоря и как он тогда нашел защиту против огня. И пошла гулять по судам команда в случае приближения галер греков смачивать паруса водой, всем воинам держать при себе мокрые кошмы, попоны, все, чем они укрывались в ночные часы от холода.

Ян Вышата тоже думал, как бороться с огненосными

галерами. Осмотрев захваченные суда и снаряжение убитых воинов, он увидел, что они не были вооружены луками и стрелами. Еще он вспомнил, что греки пускали огонь из своих снарядов не дальше как с десяти сажен. Не подпускать их на такое расстояние, разить стрелами, метать в них копья – и тогда огненосные суда не страшны. Пересев на легкий челн, Ян Вышата поспешил к князю Владимиру, дабы поделиться с ним своими находками. По молодости лет он радовался такому началу сражения. Приплыв к ладье Владимира и поднявшись на нее, Ян сказал князю:

– Нам не надо бояться огненосных галер. Стоит выставить десять лучников на каждом судне, и греки не достанут нас.

– Но нужны меткие лучники, – заметил князь Владимир.

– Они у меня есть, – заметил Ян.

– Тогда благословляю тебя. Пойдешь первым, как только греки двинутся на нас.

Радовалась за Яна и княжна Анна. Она улыбнулась ему, когда он поднялся на ладью Владимира. Лишь Настена была пасмурна. Она знала, что худшее еще впереди. В тот час, когда русичи готовились к новой встрече, она одной из первых увидела и поняла, что греческий флот и не думает навязывать им новое сражение. Флотилия греков возвращалась к Царьграду.

– Смотри, Анна, море пред нами чистое. Но нам следом за греками нельзя идти. Нас ждет жестокое испытание.

– Полно, Настена! Греки удрали, потому что испугались нас, – заявила княжна. – Что ж Владимиру остается делать, как не преследовать их.

– Если бы это было так, я бы порадовалась с тобой. Ты посмотри на небо, что перед нами: оно черное от Божьего гнева.

В это же самое время на берегу бухты Золотой Рог появились священники и епископы с чудотворными иконами – и начался молебен. Священнослужители просили Господа Бога покарать вероломных россов за вторжение в пределы их державы, за угрозу опустошить греческие земли. Они смиренно утверждали, что никто из византийцев не виновен в смерти росса-прелюбодея. И Всевышний внял их молитвам. Когда флот императора вошел в бухту Золотой Рог, из пролива Боспор хлынули на суда русов огромные волны, подул страшный ветер, началась буря. Она налетела на русский флот так неожиданно и с такой силой подхватила легкие суда, что понесла их в открытое море. Они трепетали под натиском бури, опрокидывались в пучину, и не было русичам никакого спасения. Они гибли, не успевая призвать на помощь. Да и некому было спасать их. Устоявшие под натиском бури суда стремительно уносило все дальше от бухты Золотой Рог.

Княжна Анна и Настена спрятались в шатре на корме ладьи и, забившись в угол, молили Бога о милости. Он, казалось, не слышал их. Буря свирепствовала более двух часов. Не меньше сотни ладей и стругов было выброшено на песчаные отмели, разбито о скалистые берега. Не обошла стихия стороной и самую большую и устойчивую ладью князя Владимира. Ее подхватило огромной волной и бросило на торчащий из воды близ берега утес. Днище ее было пробито, она стала тонуть. Многие воины были смыты волной и пошли ко дну. Лишь чудом Яну Вышате удалось подойти к ладье на греческой галере и спасти

князя Владимира, Анну, Настену и уцелевших воинов.

Вскоре море утихло. Сохранившиеся суда пристали к берегу, воины высадились на спасительную землю. Князь Владимир велел построить ратников по сотням и пересчитать их. Он схватился за голову, когда ему донесли, что в строю из восьми с половиной тысяч воинов осталось лишь шесть тысяч двести пятьдесят.

Едва прошла ночь, как появился греческий флот. Император Мономах, торжествуя победу, кою принесла буря, выслал следом за войском россов, дабы добить их, два легиона отборных воинов и двадцать четыре галеры с воинами, вооруженными греческим огнем. Но греки не застали русичей врасплох, они были готовы к сече. Едва галеры вошли в бухту и попытались приблизиться к русским судам, как выход из бухты перекрыли легкие ладьи воеводы черниговца Творимирича и все греческие суда были взяты в хомут. Греки делали попытки сблизиться с русскими судами, но это им не удавалось. На них летели тысячи стрел, и легионеры гибли под ними, не сумев привести в действие свой губительный огонь.

И все-таки легионеры бились отчаянно и отважно. Над ними властвовал страх перед императором. Он наказал военачальникам не возвращаться без победы. Вернувшимся с поражением грозила смерть от палача. Понимая безысходность положения, греки топили суда, прорубая днище, и гибли вместе с ними в морской пучине.

Князь Владимир, увидев отчаяние греческих воинов, был удивлен их жертвенностью.

– Смотри, они топят свои суда! – крикнул Владимир Яну.

– Выходит, полона боятся, – высказал предположение Ян.

– Да нет, тут что-то другое. Я прекращаю сечу. Пусть с Богом возвращаются в Царьград.

Но греческие воины предпочли возвращению плен и сдались. Десять галер достались воинам князя Владимира. Русичи радовались. Они одержали победу над дерзким врагом.

Однако не успела дружина насладиться успехом, собрать вражеское добро и погрузить его на суда, загнать на галеры пленных, как в сумерках того же дня из Болгарии примчались три всадника от воеводы Глеба Вышаты. Усталые гонцы едва держались на ногах, когда появились перед князем Владимиром на ладье. Старший из них сказал:

– Княже Владимир, нас прислал воевода Глеб. Ежели ему не будет подмоги, дружина поляжет костьми.

– Где Глеб Вышата и что с ним? – спросил Владимир.

– Близ Варны нас обступила ночью несметная рать. Мы пытались вырваться, но нас крепко засупонили. Потом мы пробились из лощины к холму, там и держимся.

Владимир дрогнул. Он подумал, что их преследует злой рок, что греки наблюдали за каждым шагом русских дружин и остановили, словно загнав в клетку. Теперь оставалось одно: разделить дружину на две части и одну из них послать берегом на выручку окруженных, другой половине идти туда же морем. Придя к такому решению, князь подумал, кого отправить сушей: Вышату-младшего или Творимирича?

Ян наблюдал за князем и, когда увидел, что тот смотрит то на него, то на черниговца, подошел и сказал:

– Ты, княже, не сомневайся во мне. Я пойду на выручку брата. К тому же мои ратники легче на ногу, чем у Творимирича.

Владимир вздохнул с облегчением:

– Поведешь три тысячи молодых воинов. Ежели подойдешь ночью, бей клином. Мы тоже снимаемся сейчас же.

В стане русичей все пришло в движение. И вскоре три тысячи воинов, ведомые гонцами, уже наступившим вечером потянулись берегом на восток.