Анна
Шрифт:
— И какое отношение это имеет к лодочнику? — спросила я, постаравшись избавиться от всплывших в памяти картинок.
— Маленькие дети часто обречены или нежеланны. И их… отдают духам.
— То есть… уносят и оставляют умирать? — воскликнула я, едва не подпрыгнув от возмущения. — Дикость какая-то!
— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Рейм. — Но мир вообще сплошная дикость. В любые времена, при любых правителях, если человек чувствует безнаказанность — он превращается в монстра. Одни монстры убивают, потакая своей природе, другие — от безысходности. Третьи из ненависти. Иногда дети гибнут. А иногда их все
Боги, это все так ужасно, что мне даже думать об этом не хотелось. Это было больно. Невыносимо больно даже думать о том, что пришлось пережить и женщине, что оставила ребенка умирать, и о судьбе самого ребенка. Каким, оказывается, ужасным может быть мир.
— И все же я ощутила магию… — проговорила я вслух собственные мысли. Рейм молчал, вероятно ожидая, какие при этом я сделаю выводы. — Это не он. Это духи подземных рек.
Рейм только кивнул, подтверждая мои догадки.
А я принялась размышлять, но уже не озвучивая своих умозаключений.
Вообще, очень странно получалось. В королевстве едва можно было насчитать пять магов: три — мы с сестрами, дочь лорда Амора, ну и придворный маг, само собой. Я так думала раньше.
Но стоило мне выйти за стены замка, и выяснилось, что есть могущественные маги, о которых я ничего ранее не знала, есть учителя магии, и все еще не вымерли последние духи… И в мире еще достаточно магии. Почему тогда так мало действительно одаренных? Что мешает людям снова овладеть силой?
Столько вопросов, что голова шла кругом. А ответов нет!
Тропа петляла. Она то змеилась у самой кромки воды, то ныряла в сень деревьев. Небо затягивало тучами, но ни прохлады, ни свежести это не давало.
Мы не заходили вглубь леса, держались берега. Здесь и идти было легче, и не так страшно. Мне почему-то все время казалось, что из зарослей на нас кто-то да смотрит. И покоя это мне не добавляло.
Чувствую, что еще несколько дней такого пути — и я собственной тени начну бояться.
— А на нас здесь напасть не могут? — все же озвучила свои опасения я, поглядывая на зашевелившиеся заросли. — Сангары.
— Могут, конечно, — равнодушно пожав плечами, «обрадовал» меня Рейм. — Но не думаю, что решатся. Они считают озеро опасным. Считают, что здесь живут древние силы, которые требуют человеческих жертв.
Отлично просто. То я боялась только леса, теперь могу смело бояться и воды тоже. Успокоил так успокоил.
— Скажи, что это неправда! — буквально взмолилась я.
— Точно не знаю. Но мне не случалось видеть здесь никого опасней молодого оленя. К слову, они очень опасны. Особенно весной. Агрессивны и непредсказуемы.
Я бросила на Рейма полный возмущения взгляд. Как с ним разговаривать, если он шутит такими вещами? Может, от этого зависят наши жизни, а он…
— Все ясно, — буркнула я, ускорив шаг.
Но далеко убежать не получилось. Рейм догнал меня за несколько мгновений, его руки сомкнулись на моей талии, и через мгновение он сильно и уверенно прижал меня к себе. И мое сердце снова сошло с ума, рискуя выпрыгнуть из груди. Я вообще теряла над собой контроль, когда он оказывался так близко.
Магия потекла по венам быстрее и сильнее, словно питалась этими эмоциями. Я даже не знала, что во мне может
— Если ты так опасаешься, что за тобой могут следить — проверяй местность. Ты же маг.
О! Вот оно, мое время. Пробил час напомнить Рейму о его обещании.
— Вот ты меня и научишь этому, — решила я, но так и не пошевелилась и не вырвалась из его объятий.
Признаться, мне все еще непонятно было, что творилось с моим телом, мыслями и даже магией, когда он ко мне вот так прикасался. Но сказать, что это мне не нравилось, было сложно. Это было бы ложью.
Мне нравились его прикосновения, объятия, его запах. Что-то внутри замирало, когда он оказывался настолько близко, когда его дыхание касалось кожи. И это, наверное, неприлично и неправильно… но что такое приличия и правила в лесах и на трактах. Почему бы не пойти на поводу у своих желаний?
«Потому что где бы ты ни находилась, ты все равно леди. Леди Анна Ньер, племянница короля! И куда бы ты ни бежала, от наследия крови не сбежишь», — почему-то голосом Эннет пояснил мне внутренний голос.
Да, я могла сколько угодно уговаривать себя, считать, что стала свободной, но наследие и воспитание будут идти за мной по пятам.
— Ну в общем-то… а почему бы и нет, — легко согласился мой новый наставник, а я дышать перестала, осознавая всю важность момента.
У меня ранее не было учителя, имелось лишь немного книг и много практики под контролем Ребекки, а после и вовсе без какого-либо контроля. Но нужных книг и в принципе в мире осталось не так уж и много. Где их взять? В годы смуты, а после и в десятилетие гонений сотни книг, которые хоть как-то могли связать с магией, — просто уничтожались. С ними уходила целая эпоха магов. Официально — это подавляли бунт против короны. Но… надо быть совсем глупцом, чтобы поверить в это. Пять сильных магов смогли бы сровнять с землей дворец, десять — столицу. И то, что все так обернулось, означало только, что магов просто не было. А вот куда они подевались?
— Я готова, — выдохнула я, отметая ускакавшие куда-то не туда мысли.
— Ну раз готова… — протянул Рейм, и тут его ладонь легла мне на живот, почти полностью его накрыв. А вот на это стоило бы уже и возмутиться, но он заговорил спокойно и обстоятельно: — Здесь твоя сила. Ты почти не пользуешься ею, научившись использовать исключительно заклятия. Они требуют мало внутренней магии, задействуя в основном магию слова. Магия слова может быть использована даже не магом. Эффект от заклинания будет, конечно, не такой, но все равно он был бы. Простое проклятье старухи и то иногда может иметь вполне разрушительное действие. А мы поговорим о твоей внутренней магии. Силе, которая живет в тебе. Эта сила — по сути, в первую очередь энергия. Представь ее, почувствуй, потрогай. Теплая она или холодная, какая у нее форма, какой цвет… Все это важно.
Пока я чувствовала только его руку. И это несколько сбивало с мысли. Потому почувствовать силу внутри удалось не сразу.
Но все же удалось.
— Это шар… вроде. Он пульсирует и постоянно меняет форму, — заговорила я, пытаясь описать то, что сформировалось перед моим внутренним взором. — Он… теплый… светлый, как весенние молнии. И такой же колючий…
Я говорила медленно, осторожно, стараясь не вспугнуть это видение. И в то же время мне становилось радостней. Открытия всегда приводили меня в восторг.