Аннамания

Каасс Кристина Александровна

Аня проходит к полкам с белым и голубым бельем, не обращая внимания на красное. Она берет с вешалки два лифчика и две пары стрингов. Белые и голубые. Последние – прозрачные.

– Ну как? – она показывает мне.

– Не знаю.

– Конечно не знаешь. На вешалках ведь ничего не понятно. Пойдем, я примерю. – она уходит в примерочную, не дожидаясь моего ответа.

Что это, блин, за игры? Я несколько секунд стою на месте, но потом решаю идти за ней. Я видел порно, которое начиналось так же.

Аня закрывает дверь кабинки. Она что, правда

хочет, чтобы я увидел ее в нижнем белье? Похоже у меня плохие новости для брата. Он влюбился в... женщину легкого поведения.

Дверь примерочной открывается. Нет. Беру свои слова обратно. Он влюбился не в шлюху, а просто в ненормальную.

Аня стоит передо мной в лифчике, надетом сверху футболки, придерживая руками сарафан, чтобы он не упал. Очень остроумно.

– Что скажешь? – спрашивает она.

– Ты уверена, что знаешь, как правильно их носить?

Она смеется и прячется за дверью.

Ладно, соглашусь, что немного разочарован. Похоже порно не будет. Стоп. Она же так и хотела. Аня, не стоит играть со мной, ведь мы не на равных. Если я захочу, ты будешь делать все, что я скажу. Просто тебе повезло, что мой брат к тебе неравнодушен.

Она купила белье. Я охренел от суммы, которую она заплатила за эти маленькие кусочки ткани. Кажется, я ничего не понимаю в ценообразовании.

– Не хочешь есть? – спрашивает она, когда мы выходим из магазина.

– Да, можно. – не хочу. Я съел четыре таблетки перед тем, как войти сюда.

– Любишь пиццу?

– Конечно. Ее все любят. – я улыбаюсь ей, и мы идем в кафе.

Мы взяли два куска пиццы, два капучино и бутылку сока. Я заплатил, пока Аня рылась в своей сумочке, пытаясь найти карту.

– Зачем к пицце дают вилку и нож, ведь все едят ее руками, да? – она берет пиццу, слаживает ее пополам и кусает. Я тоже беру руками и жую, запивая кофе.

– Иногда ты даже кажешься мне нормальным. – говорит она, доев пиццу.

– Иногда?

– Да, но редко. – Аня отпивает кофе и на ее губах остается пена. Она облизывает их. Я отвожу от нее взгляд.

– Почему ты рассталась с парнем? – спрашиваю я. Мне интересно, что же этот придурок все-таки придумал.

– Я не расставалась с ним. Это он от меня ушел. Не знаю, что случилось, но он резко изменился. Сказал, что мы не пара, что его мама права и нам лучше расстаться. Вот и все.

Значит он воспользовался моим советом про маму. Не слишком изобретательно.

– Тебе повезло, что это произошло до свадьбы.

– Да, наверное. Может у него появилась другая, просто он не хотел мне говорить. – она задумалась, потом достала телефон и стала что-то в нем искать.

– Что ты делаешь?

– Хочу посмотреть его страницу. С момента расставания я к нему не заглядывала. Просто интересно, как у него дела.

Здорово. Ей интересно, как дела у ее бывшего, когда она сидит со мной в кафе.

– Странно. Он не заходил уже неделю. – говорит она.

– Что странного? Я вообще месяцами не захожу. – раздраженно отвечаю я.

– Ой. – она

смотрит в телефон, пролистывая его страницу в «вк». – нет, нет, нет. Это какая-то ошибка. – тихо говорит она. Мне это не нравится.

Аня набирает чей-то номер, встает со стула и отходит в сторону.

– Привет, Лер. Что со Львом? – обеспокоенно спрашивает она.

– Ты не знаешь? Он умер неделю назад.

– Как? – выдавливает она из себя.

– Говорят – сердечный приступ, но Сергей сказал, что это передоз кокаином.

– Что ты говоришь? Лера, какой кокаин? Он в жизни ничего не употреблял! – Аня почти кричит.

– Ничего не употреблял, пока вы не расстались. – я слышу все очень хорошо и даже упрек в голосе Аниной собеседницы.

Аня спрашивала что-то про похороны, про родственников. Я уже не слушал. Блин, кажется, я убил человека.

Аня возвращается к столику. Я поднимаю на нее глаза. Она смотрит на меня.

– Он умер. – ее глаза наполняются слезами. Только истерики нехватало. Я встаю и обнимаю ее, она прижимается к моему плечу. – Это я виновата. – всхлипывает она.

– Нет. При чем здесь ты? – что за странная склонность у людей, всегда искать виноватых в событиях, которые происходят случайно? Это может и не случайно, но она-то этого не знает. Я беру ее за плечи, отодвигаю от себя и смотрю в ее покрасневшие зеленые глаза.

– Аня, ты ни в чем не виновата. Поплакала и хватит. Нужно жить дальше. – я сделал ей внушение. От него же ничего плохого не будет? Ладно, в следующий раз нужно быть аккуратнее. Теперь, кстати, у меня есть уважительная причина для Влада. Он же не хочет, чтобы от внушения у нее поехала крыша, как у ее бывшего.

Я вспоминаю, кому я еще делал внушение. Мама – с ней все в порядке, врач и медсестра – на них мне насрать, Влад – с ним и раньше все было так же, Паша – вот его стоит проверить.

Аня вытерла слезы, я убрал руки с ее плеч.

– Поехали домой. – говорит она. Я беру бутылку сока и все ее пакеты.

На парковке нажимаю кнопку на ручке своей машины, щелкают замки. Очень удобно. Не нужно лезть в карман за брелком.

Я ставлю все ее пакеты на заднее сиденье.

– Подожди. – говорит она, протискивается мимо меня и лезет за пакетом с книгами. Она наклоняется, и ее юбка начинает задираться. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что кроме меня никто этого не видит. Какой-то мужик на другой парковочной полосе застыл над машиной с открытым багажником и пялится на Анин зад. Хренов извращенец, это зрелище не для тебя! Я закрываю ему обзор собой. Аня пятится назад и на мгновенье ее юбка задирается так, что я вижу розовые трусики на ее круглых булочках. Твою мать! Она что, издевается? Чувствую, что у меня снова встает. Она поправляет юбку, стоя у двери с пакетом книг в руках. Я спешу сесть в машину, пока она ничего не заметила. Она садится рядом и принимается изучать аннотации к книгам. Она такая сосредоточенная. Волосы падают ей на лицо, она заправляет их за уши, не отрываясь от книги.