Аномалия Шарли

Форд Ша

Я обрадовалась, что у меня хватило разума подпереть дверь.

Когда я попыталась объяснить все это Гракле, она не слушала. Она качала головой, сбитая с толку. Ее взгляд метался между мной и сокровищем за решеткой. Затем она выхватила Куб у меня из рук и с силой прижала его к двери.

— Это не… эй!

Она швырнула Куб в прутья прежде, чем я успела ее остановить. Я бросилась за ним так быстро, как только могла, но ущерб уже был нанесен. Она сломала кнопку питания Куба и разбила лампочку на двери. Любой маленький шанс, который

у нас был, теперь был упущен.

— Почему ты так поступила? Да, я тоже хотела новый пистолет, — закричала я, когда она указала на полки. — Но сейчас никто ничего не получит. С таким же успехом мы могли бы собрать все, что можно, и вернуться к грузовику. Идем.

Гракла не двигалась. Я трижды сказала ей шевелиться, но она скрестила руки и смотрела на меня.

Мне надоело. Я устала от нее — надоело пытаться что-то объяснять, надоело получать четыре удара по голове за каждый дюйм уступок. Я была в синяках и крови только по той причине, что она не удосужилась заткнуться и слушать. Теперь, вместо того, чтобы дать мне полминуты, чтобы что-то понять, она разбила мой куб.

Уолтер был прав: Граклы — животные. И пришло время мне начать обращаться с ней так.

— Пошли, — прорычала я.

Когда она не пошевелилась, я сжала веревку и резко дернула ее. Она, спотыкаясь, сделала несколько шагов ко мне, прежде чем отступить и схватиться за ручку двери. Теперь она была закреплена и, как бы я ни тянула, она не отрывалась.

— Пойдем!

Я кричала. Следы от зубов на моей руке снова порвались от силы, с которой я тянула за веревку. Кровь скользила по моим рукам, и боль была почти невыносима. У меня не хватало тяги, чтобы оттащить ее от двери.

Что еще хуже, Гракла обнаружила на ручке подушечку для отпечатка пальца. Она грубо вонзила пальцы, а механический голос изо всех сил старался не отставать:

— Отказано в доступе… Доступ-доступ за… Доступ-доступ запрещен…

— Вот и все!

Слова вырвались из моего рта ревом. Я пересекла пространство между нами и толкнула плечом Граклу в бок. Ее сильно швырнуло на решетку, и я увидела, как ее зубы скривились в гримасе, но она все еще не отпустила дверь.

Сейчас произойдет одно из двух: либо я смогу аккуратно оторвать ее руки, либо мне придется бить их рукояткой револьвера, пока они не сломаются. Ей выбирать.

— Убери свои пальцы оттуда…

— Доступ запрещен…

— … или помоги мне, Боже…

— Доступ… доступ за…

— Я тебя…!

— Доступ предоставлен.

Никто из нас не ожидал, что дверь распахнется. Мы кубарем влетели в комнату с решеткой, и наши тела сильно ударились о пыльную землю.

Было больно. Это падение выбило крик из-за моих синяков, но я была слишком потрясена, чтобы беспокоиться об этом.

— Как ты это сделала? Ты, — я постучала пальцем по груди Граклы, прежде чем указать на дверь, — как ты это сделала?

Она яростно замотала головой. Из разбитой губы текла свежая кровь, но она, похоже, была так же безразлична

к своей ране, как и я к своей.

— Ты, — повторила она, постукивая меня по груди. — Ты.

— Я…?

Я не помнила, как схватилась за дверь. Это было возможно: мы обе цеплялись за ручку. Наверное, мой большой палец мог задеть сканер без моего ведома. Был простой способ проверить.

Я оторвалась от пола и сжала ручку.

Над сканером мигнула зеленая полоса света.

— Доступ разрешен, — чирикнул роботизированный голос.

Это было невозможно. Эти скелеты почти полностью разрушились, и я такой уровень разложения занял бы чертовски много времени — они, вероятно, умерли за десятилетия до того, как я родилась. И с тех пор вход был закрыт.

Так как какой-то подземный контрольно-пропускной пункт мог иметь запись моего отпечатка пальца?

И почему у меня было разрешение открывать двери?

Озноб пробежал по затылку. Я вдруг стала чужой для себя: отделилась от своего тела, вырвалась из своей кожи. Я смотрела на свои руки, на крошечные завитки и бороздки, выгравированные на моих пальцах и ладонях, на отметины, которые должны быть моими, и только моими…

И теперь я не могла не задаться вопросом, не принадлежали ли они кому-то другому.

Щелк.

Этот звук вырвал меня из моих мыслей. Я забыла о Гракле и тайнике с оружием в комнате позади меня. Я выхватила револьвер из-за пояса, повернулась, ожидая стукнуться носом о ствол какого-нибудь полностью заряженного пистолета. Но Гракла даже не пыталась меня вытолкнуть.

Вместо этого она пошла к одной из медицинских аптечек.

— Ты, — сказала она, махая мне рукой, чтобы я шла за ней.

Она вышла из комнаты с решеткой и вернулась в гостиную, тяжело плюхнулась на потертый диван. Затем она ударила кулаком по подушке рядом с собой, поднимая облако густой бежевой пыли.

— Не знаю, — буркнула я, наблюдая, как она ставит металлический чемоданчик на колени и открывает его. — Ты уверена, что знаешь, как пользоваться одной из этих штук?

— Ты! — настаивала она с хмурым взглядом.

— Ладно, ладно. Хорошо.

Наверное, в этом наборе могло быть что-то, что притупит боль. Какие-нибудь обезболивающие салфетки. Или какая-нибудь таблетка. Но я не ожидала, что Гракла вытащит иглу.

Зубами она порвала бумажную обертку, вытащила ее, обнажая какой-то пластиковый разъем на конце. Дальше она достала пузырек с торчащим из него поршнем, который она подсоединила к игле. Затем, с иглой и флаконом в одной руке, она достала чистящую салфетку из набора и провела ею по следам укусов на моей ладони.

Гракла делала все это в наручниках, и делала это так быстро, что я едва успевала возразить, прежде чем чистая салфетка выжгла огонь из моей кожи.

— Ой! Что в этой…? Нет, я не могу такое принять, — сказала я, когда она наклонилась ко мне с пузырьком. — Я — аллергик.