Аномалия Шарли

Форд Ша

После минутного напряженного обсуждения первый помощник снова подошел ко мне.

— Чего ты хочешь?

— Немного еды и Перезагрузка, — сказала я. Когда я подумала об этом, я поняла, что Уолтер просто был болен. Перезагрузка должна была помочь ему справиться с дрожью. — А меня нужно подвезти до лагеря — я вернусь с вами, — пообещала я, когда офицер покачал головой. — Если вы будете благоразумны со мной, то и я буду благоразумна с вами.

Еще одно бурное обсуждение. Это было беспрецедентно, и я была уверена, что они нарушали все виды протоколов. Но полиции

явно было сказано сделать все возможное, чтобы доставить меня сюда. Я могла только представить, насколько красочно это выразил Говард: «Даже если вам придется содрать с нее кожу живьем и размахивать ее шкурой, как флагом, вы сделаете все, что потребуется».

Я терпеливо ждала, когда первый офицер снова подошел ко мне.

— Имейте в виду, что единственная еда, которую мы носим с собой, — это питательный порошок, который можно растворить в чистой воде. Удовлетворит это ваши требования?

— Это будет идеально, — сказала я.

Он медленно кивнул, словно его Нормальный разум пытался придумать другой способ заставить меня подчиниться. Через мгновение он сдался.

— Я провожу вас до вашего лагеря, но мой напарник будет ждать здесь. Если мы не вернемся в течение часа, он поднимет тревогу, — предупредил офицер.

* * *

— Уолтер?

Он стонал, пока я вползала в нашу пещеру. Ему стало хуже. Теперь все его тело тряслось, а нижние одеяла промокли от пота. Я не думала, что он продержался бы намного дольше, если бы не Перезагрузка.

Я позволила офицеру воткнуть иглу в шею Уолтера. Я никогда раньше не использовала Перезагрузку — это применяли только на мне. Поэтому я хотела убедиться, что все было сделано правильно.

— Готово, — сказал офицер. Он выпрямился и кивнул на дрожащее тело Уолтера. — Он должен начать испытывать эффекты в течение следующих десяти секунд.

Это не займет много времени. Почти сразу после выхода офицера Уолтер успокоился. Я прижала руку к его лбу и поразилась тому, как быстро прекратилась его потливость. Через несколько секунд он погрузился в глубокий, спокойный сон — я знала, что он был умиротворенным, потому что он начал храпеть.

Я обрадовалась, что это сработало. Это всегда работало с Ральфом, поэтому я не понимала, почему это не сработало бы над Уолтером. Я крепко прижала руку к его груди и убедилась, что его сердце билось так, как должно — или так хорошо, как могло после многих лет попыток утопиться в виски.

Убедившись, что с ним все было в порядке, я сделала глубокий вдох. Пришло время сделать трудное дело… то, от чего мне будет больнее сотни ударов по голове.

Пришло время попрощаться.

— Мне пора идти, хорошо? Мне нужно идти, — прошептала я сдавленным голосом. Я наклонилась и приблизила свое лицо к его лицу, пытаясь запомнить каждую морщинку и линию. — Тебе лучше позаботиться о себе, Счастливчик Уолтер… о, и я оставлю эту шляпу себе.

Я дёрнула за зеленоватый край и попыталась заставить себя улыбнуться. Затем я поцеловала его в его кожистую щеку.

Канистра, которую мне вручил офицер, была наполнена тем же порошком, который я нашла в будке на контрольно-пропускном

пункте. Я открыла крышку, чтобы убедиться, что она была полной, прежде чем поставить ее рядом с Уолтером. На обратной стороне было четко показано, как это приготовить и сколько мерных ложек ему понадобится на порцию воды. Так что я надеялась, он сможет это понять.

Я бросила на него последний взгляд, прежде чем уйти, и думала обо всем безумии, которое мы сделали вместе. Уолтер многому научил меня в жизни за такой короткий промежуток времени. Я считала, что научилась жить по-настоящему, путешествуя с ним. И я никогда этого не забуду.

Но мне здесь не было места. Я не принадлежала Ничто. Я родилась слишком слабой, меня сделали слишком мягкой. Я не причинила Уолтеру ничего, кроме неприятностей.

А теперь мне пора было домой.

— Вы закончили? — крикнул офицер, когда я выпрыгнула из пещеры.

Я напряженно кивнула.

— Хорошо, — он достал из кармана пару наручников и надел их на мои запястья. — Шарлиз Смит, я арестовываю вас за убийство шерифа Кляйн и нескольких офицеров…

Остальное из того, что он говорил, просто ускользало от меня. Он зацепил наручники за петлю сзади на своем ремне, связывая нас вместе, затем я забралась на байк позади него и держалась, пока он вез нас через холмы.

Его Нормальные рефлексы облегчали поездку. Мы уверенно взбирались по склонам и летели по долинам. Мы ни разу ничего не задели. Я могла откинуться, насколько хотела, и знала, что не вывела бы его из равновесия. Вероятно, потребовалось бы восемь человек, чтобы опрокинуть Нормала.

Второй офицер ждал нас там, где мы его оставили. Вряд ли он удосужился слезть с байка. Он поднял кулак, когда увидел нас, и щелкнул выключателем на руле. Он выкрутил сцепление, когда в него попала первая пуля.

Пуля, а не луч. Я знала это, потому что не было ни взрыва, ни света — только хлопок и много крови. Офицер получил ранение в плечо, и пуля пробила его броню.

Он упал, байк рухнул на него сверху. Это пригвоздило бы среднестатистического человека к земле. Но офицер отбросил байк одним взмахом ноги. Одной рукой он схватился за рану, а другой достал револьвер.

Рядом с нами с холма шла большая группа людей. Ни одно из их оружий не стреляло лучами. Ничто не светилось голубым. Они кричали, когда человек во главе попытался сбить второго офицера.

У него была винтовка с абсурдно длинным стволом — даже длиннее, чем у Жозефины. Он мог разбить голову муравья с помощью прицела, который у него был для этой штуки, но он продолжал промахиваться.

Офицер, с которым я ехала, выхватил револьвер и большим пальцем повернул его рычаг, чтобы зарядить. Затем он переключил байк на более высокую передачу.

О, Боже, он попытается перепрыгнуть. Он попытается улететь с вершины нашего холма туда, где другой офицер боролся за свою жизнь.

Я крепко держалась, пока он срывал нас с вершины гребня. Мы летели по воздуху — оба наших колеса вращались в пустом пространстве, и ближайшая земля внезапно оказалась в пятнадцати футах под нами.