Аномалия вне зоны
Шрифт:
На этом его речь резко остановилась и свет впереди потух. Я вышла из зала в толпе детей, но не обнаружила там Анну. Видимо, мне стоило подождать её. Я очень хотела спать и легла бы прямо здесь: на коврике у входа. Ждать пришлось минут десять, и вдали коридора я увидела свою новую подругу. Она ничего мне не сказала, а просто повела в комнату. На её лице я заметила некую тревогу и печаль. Неужели что-то произошло?
За несколько часов, проведённых здесь, я пришла к выводу: все люди в этом месте чёрствые и злые. Они зациклены на своей работе и идут по определённому алгоритму. Может, именно поэтому у них не получается выйти из жуткого
Мы дошли до моей комнаты, и я, не сходив в душ, легла спать. Времени было уже за двенадцать, а в связи с тем, что я пережила за последние часы, я была эмоционально перегружена, и мой мозг нуждался в отдыхе. Я понятия не имела сколько у меня откладывалось на сон, но он был мне необходим. В голове играла странная мелодия, слова которой не были так уж и хороши:
«Мы уйдем, а ты не жди,
Лучше жги все корабли,
Жги мосты все на планете,
И не плачь о горе вновь…»
Эти строки въелись мне в душу. Мне было одиноко, как никогда раньше.
Глава 3.
Жизнь в этой лаборатории не казалась мне сказкой: подъём в шесть утра, всё по расписанию. Это напоминало мне армию или пионерский загородный лагерь, который я терпеть не могла. Со временем еда становилась всё хуже и хуже. Каждый день я проводила без сериалов и книг, а только в постоянной активности. Мне говорили, что я буду общаться с другими детьми, но это оказалось сладкой ложью, которая возможно и привела меня сюда. Часто я видела в коридоре ребят, но они шли со своими кураторами, которые запрещали им совершенно всё. Однако, мне повезло с Анной. Она добавляла мне еду в порцию, приносила чистую одежду из прачечной, хотя остальные стирали руками. Иногда даже делилась модными журналами, которые от скуки я могла и почитать. Мы много смеялись и шутили, а ещё обсуждали политику, погоду, фильмы, актёров… Это универсальный человек, который разбирается совершенно во всём. Мне нравилось с ней общаться. Она не была пустышкой как многие девушки в её возрасте.
Я полюбила одно секретное место в лаборатории – это оранжерея или, как многие говорили, ботанический сад. Он поражал меня своими размерами и красотами. В нём чего только не было: и ягоды, и фрукты, и цветы. Я часто брала оттуда что-нибудь приукрасить комнату или перекусить. Мы обычно приходили туда с Анной и в один день, а именно десятый от моего приезда, я решилась спросить у неё:
–Я буду общаться с другими детьми?
Сначала, она долго молчала, но чуть позже ответила мне:
–Я думаю, что ты должна встретиться со своими сверстниками, но ещё не время, – объяснила она.
Меня интересовал лишь один вопрос: «Когда настанет это самое время?». Подумав, я не рискнула спросить: вдруг придётся ждать долго, и я ужасно разочаруюсь.
Ещё, я обожала гулять в свободное время по всему зданию и даже не боялась потеряться. Ходить в разных частях детям категорически запрещалось, а ночью все выходы полностью блокировались и в добавок к этому включались камеры. Об этом я узнала, когда у меня жутко заболел живот, и я начала долбить в дверь, чтобы хоть кто-то услышал. На помощь прибежали два врача, а когда я решила узнать, как они поняли, то ответ был таков, что в коридоре стоят камеры с прекрасной слышимость, и что если кто-то поёт в душе это слышат все охранники. Я была в полнейшем ужасе, ведь я когда бываю одна, то читаю стихи
Дверь запиралась Анной до утра, поэтому гулять ночью – было мне запрещено.
Часто, я засыпала в слезах и чувствовала себя очень паршиво, но чуть позже вспоминала: от меня ведь зависит судьба человечества. Пока что я не видела никаких изучений моего строения ДНК. Совершенно ни один учёный не работал со мной. Зачем они так медлят с этим? Вдруг, из-за их безответственности меня задержат ещё дальше?
Одиннадцатый, двенадцатый день… Тринадцатый…
Так и прошёл целый месяц. Одно и то же, каждый божий день. Да когда, чёрт возьми, этот кошмар прекратится! Я молилась, я плакала перед Анной, но ни бог, ни Анна не были в силах изменить всё. Сколько можно лить слёзы в пустоту? Ответ прост: бесконечно.
После месячного пребывания здесь наконец-то случилось чудо! Нас повели на какой-то всеобщий тренинг, где соберутся все дети. Что мы будем там делать – оставалось до последнего в тайне. Сначала нас отправили в большой конференц-зал, где мы расселись. Самое удивительное то, что нас больше не сопровождали, а дали возможность самостоятельно дойти. Этот вечер стал небольшой радостью для каждого ребёнка.
Мы не ждали ничего весёлого, это был самый обычный сбор детей, которых насчитывалось тут около тысячи. Мне казалось это чем-то нереальным… Представляете, столько детей… Когда все расселись на места, то с нами заговорили непонятные голоса. На кафедре никого не было. Девочка, сидящая справа от меня была жутко напугана как и большинство сидящих в этом зале.
Нет, это не заслуга, а удача оказаться здесь… Я спасаю мир… На мне большая ответственность…
Странный, охрипший голос начал речь:
–Знаете, у нас с вами мало времени, товарищи. Всех изучить не получится. Поэтому – шестьсот человек из вас мы отправим назад, домой. Список составлен, я диктую, а вы слушайте…Мария Островская, Джон Быстрион…
Я ждала своего имени! Вы не представляете, как ждала! Я вслушивалась в каждую букву этого человека и очень переживала за всё…
Прошёл час и все дети были собраны, но своего имени я не услышала.
Тем временем у выхода в парадные двери мальчик устроил драку с уходящими домой. Он расталкивал всех и ругался. Он громко спрашивал за что бог наказывает его, просил помощи у охранников, но ничего не изменить. На мои глаза наворачивались слёзы… Надежда умирает последней, да? Скорее последнем умру я в этом местечке. Я сходила здесь с ума как и большинство детей. Совсем немного, и я превращусь в того мальчика, который всех избивает. Кстати, он сел в угол и притаился. Мне даже показалось, что он в полнейшей истерике. Скорее всего, так оно и было.
Когда нас стали выпускать, то я больше не рвалась быстрее всех, ведь меня не ждала снаружи Анна. Все вышли, и я тихо направилась к дверям, а тот хулиган по-прежнему сидел. Может, мне стоит проявить доброту и пожалеть его? Пожалуй, так я и сделаю.
Его волосы мне очень напоминали моего одноклассника, на руке был бинт. Голова зарыта в колени. Я осторожно подошла и тронула его за плечо, после чего он вздрогнул и поднял свой взгляд на меня. Чёрт меня побери…
Его лицо было в царапинах и синяках. Оно опухло до неузнаваемости, а губа кровоточила. Это был тот самый Алекс. Тот самый парень из моей школы. Мы смотрели друг на друга и не могли ничего понять. Я была в полнейшем шоке, как и он. Тут он дрожащим голосом начал расспрашивать меня: