Аномалия

Краев Виктор

То, что я видел по пути в эту лабораторию – был коридор космического корабля, и я знал, что сейчас нахожусь в лабораторном боксе. Хотя, как по мне – это мед лаборатория. Получается, что я на космическом корабле. Я попаданец, том смысле, что я попал в глубокую и вонючую задницу. Из которой не видно света. Я попал к каким-то работорговцам. При этом эти работорговцы, с одной стороны, к людям относятся ничуть не лучше, чем наши в средневековье, а с другой стороны – уровень их технологического развития намного опередил Земной. И земляне для них как для европейцев негры, пойманные в Африке в 17 -18 веке, но в которых можно что-то вживить, чтобы они стали умнее и послушнее. Так как нейросеть, о которой говорили эти двое, у меня ассоциировалась с контролером мозга.

Я вспомнил свою семью, и в груди образовалась пустота – я понял, что не увижу ни любимую жену Машу, ни детей – Настю и Володю, и не порадуюсь внукам. Я сжал кулаки, хотел по привычке

встряхнуть головой, но понял, что голова, как и тело, полностью зафиксированы, и только кисти рук и стопы ног мне доступны.

«Так,– я стал себе говорить, – не впадать в панику и прострацию! Да, семья теперь без тебя, и им будет больно из-за твоего исчезновения, но с другой стороны – благодаря этим тварям, ты не будешь умирать на глазах семьи, и если эти уроды правы, то через 2-3 года мое состояние будет ппц каким хреновым. В данный момент ты жив и если уж тебе предстоит умереть не сегодня, то это уже не плохо. Что будет дальше – «кривая покажет». А сейчас надо выжить и не попасть в переработчик!»

Примерно так размышляя, я пролежал, пока за мной не пришли. Включился свет, и я, открыв глаза, увидел двух Оморо. Людьми у меня не получается их назвать. Один был тот, который стоял в дверях при моем первом пробуждении, второй – хозяин лаборатории.

– Я Трак, – сказал лабораторный, что-то нажимая, и моя голова освободилась от захвата.

– Это Пииро – он показал глазами на второго, – Ты нас понимаешь?

Я кивком подтвердил.

– Попробуй сказать, – потребовал Трак.

Я собрался с мыслями и с трудом не совсем правильно «проГакал»:

– Да я вас понимаю.

– Вот и хорошо, – обрадовался Пииро, – Пошли к капитану, и если хочешь жить, то с благодарностью соглашайся на все, что тебе предложат, или окажешься в переработчике, а это тебе точно не понравится, – и он засмеялся, вернее это был какой писк, но я понял – это такой смех.

Меня полностью освободили и подтолкнув направили к выходу. Мы втроем прошли по коридору, поднялись по лестнице, чем-то напоминавшей лестницы военных кораблей, если верить тому, что я видел в фильмах, снова коридор, и подошли к гермодвери. Вот тут с моими конвоирами стали происходить метаморфозы. Пииро оправил свой комбез, подтянул пояс, поправил волосы и даже стал выглядеть как-то по-другому. Трак выпрямился, осмотрел себя, поправил табличку на груди, и постучал. Дверь открылась, и мы вошли.

Я как будто перешагнул с пиратского корабля в респектабельный офис. Мы были в просторном рабочем кабинете. За большим столом, сделанным удлиненной буквой «Т», сидел тот самый инопланетянин, который познакомил меня с шокером. Только теперь он был одет в костюм, костюм был необычен. Это была какая-то странная смесь между фраком и офицерским костюмом времен Наполеоновских войн. Но при этом костюм как бы показывал, что передо мной не взбешенный бабуин, которым он мне показался при первой встрече, а скорее всего аристократ с явно военным прошлым. Он был опрятен, черные волосы собраны на затылке в хвост, который держало какое-то искусное украшение. Взглядом он пригласил нас пройти, именно пригласил. Мы прошли, Трак и Пииро вытянулись, и Пииро сказал:

– Прибыли согласно распоряжению.

Капитан внимательно осмотрел меня, потом вернулся взглядом на Трака и спросил:

– Ты думаешь, этот дикий сможет выполнять ту работу, которую сейчас делают твои синты?

– Да. Во всяком случае, ближайшие пару циклов. Потом он станет неспособен и бесполезен – Ответил Трак.

Капитан повернулся ко мне.

– Меня зовут капитан Джага. Мне все равно, кто ты, для меня ты кусок говна Мерза. И если ты хочешь жить – то должен отрабатывать мое разрешение не отравиться на переработку. На этом корабле все, даже воздушная смесь принадлежит мне, и пока ты будешь выполнять все, что от тебя требуется – ты имеешь право дышать моей воздушной смесью. Как только я узнаю, что ты что-то не делаешь – ты станешь запасом биоматериалов для синтезаторов. Ты готов служить и подчинятся?

Пииро сглотнул и уставился на меня, как будто не меня, а его сейчас спрашивали.

– Да капитан, – ответил я, и Пииро выдохнул.

– Все идите, и сделайте так, чтобы он обходился как можно дешевле, – сказал капитан, посмотрев на Трака.

Как только мы оказались за пределами кабинета капитана, мои «поручители» снова превратились в полубандитов, и, подталкивая, меня повели на рабский этаж. Сначала в медбокс, где надели ошейник, продемонстрировав, что он путем электроразряда будет меня стимулировать к лучшему выполнению работы. Потом засунули в конуру 2 на 2 и метр в высоту. Пииро объяснил, что сейчас уже время отдыха команды, поэтому до утра я должен сидеть тут.

– Срать будешь в рабском отсеке. И не дай Сверд тебе оказаться за пределами этого уровня.

После чего дверка моей конуры прикрылась и началась моя новая рабская жизнь.

***

Разряд, МММ.. черт…

В очередной раз я проснулся от

разряда электрошокера, встроенного в ошейник. Время, отведенное на сон, по мнению моих «хозяев» прошло, и пора приступать к работе, которой я отрабатываю свое право на жизнь.

Я подскочил, в этот раз не забыв о том, что размеры моей камеры не позволяют выпрямиться, и выскочил в коридор. Освещение притушено, так как наш капитан помешан на экономии, а если точнее, то он патологический крохобор, который экономит на всем, чем только можно, кроме себя любимого. Энергопитание системы жизнеобеспечения в блоке для рабов выкручено на минимум, как следствие, это выливается в минимальную циркуляцию дыхательной смеси, включении освещения на уровне полумрака, поддержании температуры на уровне градусов 15-18, хотя я понятия не имею, как Оморо ее измеряют. В прочем именно благодаря этой его жадности я еще жив. Джага – капитан и владелец пиратского корабля, на котором я в данный момент нахожусь, путем всего лишь математических расчетов, произведённых искином решил мою судьбу. Так как затраты на поддержание во мне жизни в случае, если я буду выполнять работу, для которой предусмотрены на корабле не дешевые Синты – аж на 20-25% меньше, чем затраты на энергию и обслуживание этих Синтов, мне и оставили жизнь, и скорее всего именно это же чувство заставило капитана Джага установить на четверть силу первого разряда, и в случае, если я не потороплюсь, то вот второй разряд я уже получу на половину мощности, а от этого уже так скручивает тело, что и язык можно откусить. Поэтому – некогда рефлексировать. Я ускорился и подошел к гермодвери с клетками рабов буквально за секунду до того, как с другой стороны коридора вышел Трак – эскулап и вивисектор. Он открыл дверь код-ключом, чем-то похожим на наши ключи от домофонов, но побольше, и явно более технологичным, осмотрел ряд клеток, в которых по трое сидели люди, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, ткнул в одну из клеток парализатором, после чего люди в ней потеряли сознание, а крышка открылась.

– Сегодня мне нужны только двое, на третьего не будет время. Тащи быстрее.

Я подхватил тележку, чем-то похожую на медицинскую каталку, только больше раза в два. Погрузил на нее из клетки тело мужчины и молодой женщины. Дождавшись, когда клетка с третьим пленником закроется, покатил тележку к мед боксу.

Не сказать, что круг моих обязанностей большой, в основном это уборка «Мед бокса», в котором пленникам в ускоренном темпе вживляют рабские нейросети. Из-за этого из тел свежезахваченных пленников выходят испражнения, и не только. Люди испражняются, блюют, не приходя в сознание, и когда приступ стихает – моя задача – убрать испражнения с кресла, очистить территорию, тело нового раба, одеть в вещи, которые перед началом процедуры я с него или с нее снял, отвезти тело в отсек для интернированных, положить в клетки, где рабы приходят в себя, дожидаясь, когда их можно будет засунуть в крио капсулу. Иногда мне поручают более сложные и ответственные работы, когда команда готовится в очередной раз выйти на «Охоту».

Вот и сегодня, судя по всему, капитан решил посетить очередную Дикую планету и захватить пару десятков пленников. На сколько я понял, наш корабль идет каким-то курсом по территории за фронтиром, и по пути на каждой из планет, считающихся дикими, собирает пиратскую жатву. Дикими планетами считаются те, где цивилизации не вышли за пределы своих звездных систем и еще не узнали о Единении. Пираты прекрасно знают все эти планеты, и несмотря на вроде бы запрет контакта с такими цивилизациями, просто похищают людей, и не только. Космос богат на формы жизни, и, хотя разумные, которых видел я в нашем отсеке рабов антропоморфны, не все они люди. Один раз пираты притащили явных представителей семейства кошачьих, и тогда же я слышал разговор о том, что хорошо бы поохотится на ящеров, они чем-то ценятся, чем именно – я не понял, так как разговор шел между охотниками, затаскивающими клетки с оглушенными пленниками. А мне не хотелось получить очередной пинок. Вообще у меня сначала был разрыв шаблонов. С одной стороны, вся команда охотников, возвращаясь с рейда, вела себя как смесь гопников и неотесанных пиратов. Также они вели себя по отношению к рабам, и при любой возможности каждый считал своим долгом пнуть меня. Причем, чем сильнее, тем больше все смеялись, хотя какой там смеялись, визжали как укуренные свиньи, ибо смех Оморо больше походил на визг. Но стоило покинуть рабский этаж, а иногда меня посылали на палубу транспортных ботов, убрать и почистить, или ставили на наполнение антиинерционных зарядов для штурмовых костюмов, как сразу становилось понятно, что вокруг довольно цивилизованное полувоенное сообщество, со своими традициями, развитыми технологиями, любовью к искусству. Кстати, предметы искусства были второй целью любой охоты, после, собственно, рабов. С нашей планеты, к примеру, они вывезли все содержимое какого-то храма, находящегося в зоне боевых действий, в плоть до крестов и колоколов, после чего сожгли разграбленный храм с помощью своего оружия.