Аномалия

Иванова Татьяна Всеволодовна

 - Придется здесь ночевать, - пробормотал он с досадой.
– Саша, иди спать дальше. Я провожу тебя с фонарем, чтобы "ежики" не погрызли.

 - А ты?
– сонно спросила девушка.

 - Я в машине переночую.

 Проворочавшись около часа без сна, Егор придумал отнести спальник наверняка мерзнущей в нетопленной избушке девушке. Август, как бы, не июль. Да и еще в северном лесу, да и под утро. Спальник был на молнии, легко превращался в теплое одеяло.

 Парень вошел в домик. Саша лежала на своей лавке и, кажется, не дышала. Уже испытанная жуть скользкой змеей снова заползла

в душу молодого врача. Он неслышно подошел к спящей и накрыл ее одеялом, девушка не реагировала. Ни сопения, ни дыхания. Врач осторожно разместил пальцы у нее на шее, нащупывая пульс. Пульса не было.

 - Саша!
– испугавшись, позвал Егор.

 Она не ответила.

 Тогда он опять включил свой фонарь, снял с нее кепку с козырьком. Яркий слепящий луч высветил закрытые глаза неподвижной девушки. Егор не выдержал, оттянул ей веко и невольно ахнул, оценив черные провалы так и не сузившихся зрачков. Девушка была мертва.

 Что же он наделал?! Была ли у нее аллергия на использованный антибиотик? На обезболивающее? Он ведь не спросил.

 У всех врачей, говорят, есть "свое кладбище", но Егору до сих пор везло. Саша была первой, чью смерть он ускорил. Совершенно деморализованный, врач добрался до своего джипа, снова устроился на заднем сидении, решив дождаться рассвета. И сам не заметил, как уснул.

 Разбудили Егора яркие лучи летнего солнца. Несколько минут он неподвижно лежал, с ужасом и злостью вспоминая события минувшей ночи, потом резко сел. А затем, открыв рот и округлив глаза, уставился в окно автомобиля. "Вот так и делаются заиками".

 По полянке шла стройная девушка босиком, обмотанная по бедрам в полотенце, на зеленой футболке у нее был нарисован большой серый ежик. Егор выскочил из внедорожника.

 - Саша?

 Ну мало ли. В темноте он не слишком и приглядывался к странной помощнице.

 - Она самая. Доброе утро, Егор, если для тебя оно доброе, - девушка смотрела на него, улыбаясь. Самая обычная, не красавица. С кудрявыми русыми волосами, большим улыбчивым ртом, немного вздернутым носом, и... очень темными, практически черными глазами. Вот почему он в неверном свете фонаря решил, что у нее не сужается зрачок. Просто тот был того же цвета, что и радужка.

 - Ты укрыл меня ночью одеялом. Спасибо, - она снова улыбнулась. Зубы у девушки были на редкость красивыми: ровными, жемчужно-перламутровыми.

 - В избушке было холодно. Но странно, что ты не проснулась. Я реально шумел.

 - Я крепко сплю. Не смотри так. Джинсы были в крови, я их замочила.

 - Ясно.

 - Завтракать будем?

 Егор окончательно пришел в себя.

 - У меня в машине аккумулятор. Можно и чай вскипятить, и кашу заварить.

 - Горячий чай - это нечто, - Саша снова жизнерадостно улыбнулась.
– У меня кусок сыра есть, хлеб и масло.

 - А как ты сюда попала?
– спросил Егор, когда они устроились завтракать возле широкого пенечка.

 - Шла посмотреть, как танцуют журавли. Я с детства мечтала увидеть живых журавлей. Местные показали, где они кормятся. Шла немного другим путем, думала, будет короче, и заблудилась. А ты?

 - А я ехал к месту сбора. И тоже, видимо, заблудился. Программа восстановления

деревянных храмов России, слышала?

 - Нет, - ответила она растерявшись. Помолчала. Ее спутник сосредоточенно ел.

 - А ты еще чем-нибудь интересуешься, Егор, кроме медицины и восстановления деревянных храмов России?
– вновь заговорила девушка, после нескольких минут неловкого молчания. Уголки ее рта дрогнули, изо всех сил сдерживая улыбку.
– Ну фильмами какими современными...

 - За современные фильмы их создателей нужно сжигать в топках, - сурово изрек Егор и нахмурился.

 - Э-э-э, а не современными. Ну там "Иван Васильевич меняет профессию"?

 - Этот фильм - пародия на русскую историю, - гневно заявил бритый парень, сверкнул серыми глазами и сжал руки в увесистые кулаки.

 Саша несколько секунд молчала.

 - Ну ты, однозначно, крут, Егор, - сдавленным голосом проговорила она, наконец, и рассмеялась.

 Егор разжал кулаки и во все глаза уставился на девушку. Как она смеялась! Необидно, мелодично, от души. Точно пролился с небес прозрачный ливень в знойную погоду и напоил жаждущую землю.

 - Ну а песни ты любишь?
– отсмеявшись, Саша продолжила расспрашивать.

 - Люблю, - вдруг признался Егор, действительно пламенно любивший авторские песни.
– Только нормальные. Знаешь, "мы пойдем с конем по полю вдвоем"...

 - "Ай, брусничный цвет, алый-да рассвет - али есть то место, али его нет?" - тут же напела девушка, узнав его любимую песню.

 - Ты просто нереально красиво поешь. Везет же. А я, вот, ни строчки спеть не могу. А слушать могу часами. Слушай, Саш, поехали со мной. Я тебя отвезу к нашим. Там многие поют у костра, но так как ты - никто. Познакомишься с хорошими людьми. Поехали, - он так увлекся, что чуть не схватил ее за руку, в последний момент удержался.

 - Поехали. Главное, выехать отсюда, точно?

 - Да какие проблемы, днем-то?

 Но проблемы остались прежними. Внедорожник выехал с поляны по собственным следам, проехал несколько метров и снова оказался в глухом еловом лесу без всяких признаков дороги. Среди нагромождения стволов, через овраги ехать было невозможно.

 - Русские не сдаются, - мрачно пробурчал парень, включая планшет. Связи, по-прежнему, не было, но в памяти устройства осталась карта леса, карта с дорогой, по которой Егор ехал накануне.

 - Попробую пройти по компасу.

 - Я с тобой. Мне одной неуютно как-то.

 - Куда ты пойдешь, босая, замотанная в полотенце, по лесу. Сиди, Саша. Я буду отмечать деревья. Как выйду на дорогу, вернусь по собственным следам.

 Она не стала спорить. Вышла из джипа, села на ярко-зеленую моховую кочку, прислонилась к дверце автомобиля и замерла в ожидании. Егор оглянулся, чтобы посмотреть на девушку, прежде чем скрылся в лесу.

 Она сидела в той же позе, когда он вернулся спустя пару часов. Сидела и внимательно смотрела на него темными глазами, как будто знала уже, что парень не сознательно вернулся по собственным следам, а неосознанно сделал круг по лесу и пришел в то же место, откуда вышел. Егор не стал ничего говорить, устало опустился на моховую кочку рядом с Сашей.