Аномальные каникулы
Шрифт:
Железяка упала на землю. Секунду ничего не происходило, но потом вокруг нее образовалось уплотнение, воздух замерцал, и по берцовой кости трупа хлестнули несколько фиолетовых жгутиков, выжигая на останках ядовито-желтые полосы.
Мертвая нога дрогнула. Свечение пропало, воздух стал обычным.— Это… — В горле у Тимура пересохло, в жилах похолодело. — Это… не круто.
Он наконец понял, что за нестыковка коробила сознание. Вокруг убитого неведомой
— Спасибо, — обронил он, пятясь.
— Обращайся, — желчно улыбнулся Ворожцов, тоже отступая на безопасное расстояние.
— Не хами, — тут же осадил его Тимур. — Случаи разные бывают.
— Бывают. — Ворожцов перестал лыбиться и опять уткнулся в свой наладонник. — Кажется, наши подходят.
В тумане послышались негромкие голоса. Мазила перебрасывался с Лесей короткими фразами: строил догадки насчет сломанных автобусов. Когда его долговязая фигура показалась из-за поворота, Тимур быстро пошел навстречу.
— Мелкий, хорош свистеть на всю округу, — велел он. — И обороты сбавь. Тут аномалия.
— Ого! — Глаза у Мазилы загорелись. — А какая?
— Плохая, — отрезал Тимур, отводя девчонок подальше от опасного места.
Мелкий прошмыгнул мимо.— Стоять! Ты куда? — окликнул Ворожцов, но Мазила уже нырнул за угол кабины.
— Оп! — донеслось оттуда. — Жмурик!
— Не подходи! — крикнул Ворожцов и рванул к нему. — Убьет!
— Да я и не лезу, чего ты…
— На три метра отойди!
— Отошел, отошел. Не шуми. Глянь-ка, патроны!
— Не трожь!
— Да я ж только вот эту коробочку…
Тимур подошел к кабине автобуса, сказал Ворожцову:— Тащи сюда этого следопыта.
— А что там? — спросила Леся, вставая рядом.
— Ничего хорошего. — Он мягко развернул ее обратно. — Поверь, тебе этого лучше не видеть.
Туман стал рассеиваться — приближалась гроза. В небе опять сверкнуло. Тимур успел про себя сосчитать до десяти, прежде чем зарокотал гром.
— Уже близко, — нахмурился он. — Километра три.
— Давайте поторопимся, — поддержал его Ворожцов, волоча за собой Мазилу. — Скоро ливанет.
Мелкий остановился рядом с Тимуром и взвесил на ладони запаянный полиэтиленовый пакет. Там было что-то тяжелое. Он стряхнул с упаковки землю, разорвал и показал картонную коробочку.
— Видать, жмурик обронил. Но ему уже не надо.
— А тебе-то они на кой хрен? — удивился Тимур, разглядывая маркировку. — Это ж «парабеллум». У нас такого ствола все равно нет.
Мазила заговорщически хмыкнул, распаковал коробку
— Есть ствол, — признался Мазила. Расстегнул куртку и достал из-за пояса знакомый угловатый пистолет. — Вот.
— Откуда он у тебя? — сжав зубы, выцедил Тимур.
— Я… — Мелкий растерялся. Понятно: он-то ожидал, что известие будет радостным. — Я подобрал. А что?
Тимур уже понимал, чей это ствол. Он открыл было рот, чтобы устроить Мазиле выволочку, но тут вплотную к мелкому неожиданно подступил Ворожцов. Взял того за отвороты куртки и пригнул к себе. При явном преимуществе в росте Мазила не сопротивлялся.
— Пистолет Сергуни, да? — зловеще поинтересовался Ворожцов.
Мазила обалдело кивнул и попытался высвободиться. Но Ворожцов держал на удивление крепко. В этот момент он никоим образом не был похож на ботана-зубрилку. Тимур даже сделал шаг, готовясь разнять драку.
— Ворожцов, ты чего завелся? — осторожно спросила Леся.
— А что ты еще подобрал? — продолжил тот допрос, не обратив на нее внимания. — Деньги, может? Или еще что?
— Да ничего я больше не брал! — Мазила вновь попробовал вырваться. — Пусти ты!
— Ты хоть понимаешь, что вчера произошло, идиот ты мелкий? — взорвался Ворожцов. — Ты понимаешь, что Сергея больше нет? Понимаешь, я тебя спрашиваю? Или все в игры играешь свои сталкерские?
— Э, ну-ка остынь, — жестко вклинился Тимур, беря Ворожцова за запястье. — Нашел время сцены закатывать.
Ворожцов опустил веки и знакомо засопел, разжимая кулаки. Мазила тут же отступил от него, одернул куртку и сплюнул.
— Все я понимаю, — обронил он. — Я все давно понимаю. Хватит меня тут за маленького…
Он не нашелся, как закончить фразу, и отвернулся. В небе засверкало. Ярко и долго. Гром дробно раскатился над кладбищем автобусов, посреди которого стояли пятеро измотанных подростков, и напряжение между ними едва ли было меньше грозового. Тимуру показалось, что после завтрака прошел не час, а целая вечность — такая усталость вдруг навалилась на него. На миг захотелось забить на всю эту дурацкую затею и вернуться домой. Выбраться из зябкого ада. Здесь все другое: правила, законы, порядки. Здесь потери слишком быстро забываются. Здесь затюканные тихони то спасают тебе жизнь, то выпускают клыки. Но Тимур вспомнил отца с матерью, их постоянные споры на кухне, наплевательское отношение к нему и его мнению… И обида новой волной прокатилась внутри. Нет уж! Больше предки не станут помыкать им и относиться, как к ребенку. Раз уж он решил изменить себя, значит, так тому и быть. Никто не обещал, что дорога к цели окажется легкой.