Аномальный континент
Шрифт:
Я наклонился к нему, зацепил пальцами удавку, потянул. Из-за шкафа выдвинулся силуэт – удар пришелся мне в висок, получился скользящим, потому что в последний момент я повернул голову. Выставил локоть, закрывшись от летящего в скулу кулака, рубанул ладонью воздух, контратакуя, не попал и тут же получил два быстрых болезненных тычка в солнечное сплетение. Задохнувшись, отступил к стене, распрямил ногу, целя противнику в колено, все-таки достал его, заставив сместиться в сторону и на секунду замереть.
За это мгновение у меня в голове пронесся вихрь, мысли накатили волной и рассыпались
Он действовал, как машина, с улыбкой на лице сократил расстояние, парировал мой удар рукой, выстрелил кулаком в подбородок. Я предвидел комбинацию, уклонился, выставив колено, резко опустил ногу, припечатав стопу Вонга к полу, двинул локтем, хотел опрокинуть китайца. Но промазал. Он просто присел, подбил мои руки снизу вверх, сложив ладони ковшиками, вонзил мне в подмышки, словно два острых клинка, и нанес серию ударов в живот, пах и по бедрам.
Боль и понимание происходящего пришли с запозданием: китаец был опытнее, лучше подготовлен, натаскан в рукопашных схватках, его боевой потенциал насчитывал шесть единиц против трех моих. Он был профессиональным убийцей, марионеткой, запрограммированной в ФАБе на уничтожение генерала Варламова. Я привел его к отцу, а Бланк лишь выпустил в подходящий момент.
Руки повисли плетьми, вдохнуть и шевельнуться не удавалось, тело парализовало, ноги стали деревянными. Вонг уперся ладонью мне в грудь, медленно отвел другую руку к поясу, готовя смертельный удар, разжал кулак, изогнул кисть, концентрируясь, с присвистом втянул в легкие воздух…
Отец, словно великан, вырос у него за спиной, обхватил, прижал к себе, лишив китайца возможности двигать руками. Вонг дернулся, подпрыгнул, резко запрокинув голову, разбил затылком генералу нос. Ударил еще раз. Но отец держал его крепко, навалился всем весом, сильнее сжимая в объятиях.
Перед глазами у меня поплыли круги, Вонг с генералом слились в один силуэт. Где-то далеко в сознании прозвучал сигнал мнемочипа о нехватке в крови кислорода. Линза с инфракамерой сменяла один спектр за другим, пытаясь откалибровать изображение, когда в комнате что-то неуловимо изменилось.
Воздух будто загустел, стал упругим, облепив тело, как гидрокостюм. На стенах вспыхнули красные нити, протянулись ко мне, очертили предметы и людей, наполнили их силуэты красками пульсирующих аур. Среди них я распознал четкий затухающий сигнал генеральского мнемочипа, который, израсходовав микрозаряд стимулятора в аорте, запустил отцу сердце, и оно вот-вот должно остановиться вновь. Импланты в его теле не функционировали, одному богу известно, каких усилий ему стоило удерживать Вонга столько времени в объятиях.
Вдох. Выдох. Снова вдох. Я начал хватать воздух ртом, боль в плечах еще была, но мышцы уже сокращались, получая сигналы приходящей в норму нервной системы. Красные нити вошли в мое тело, накачивая его силой. Еще миг, какая-то доля секунды, и я смогу сокрушить одним ударом Вонга. Аура китайца дышала огнем, ядро находилось в голове, обжигая энергией, готовой
Я осознал, что могу продлить на мгновения жизнь отцу, перенаправив потоки силы, текущие по нитям, но тогда не успею прикончить Вонга – его пылающий костер достиг пика. Китаец громко выдохнул, издав боевой клич, освободился от захвата, вскинул руки…
Все что я сделал: просто свел ладони вместе. Не знаю почему, мною будто управлял кто-то извне, подсказывал, опережая мысли. Красные нити обвились вокруг шеи Вонга, его громкий клич сменился хрипом, аура погасла, не сразу, постепенно затухая, словно лампа накаливания, провод от которой выдернули из розетки, и слабые токи еще текли в патрон.
Перед глазами у меня снова была комната, умирающий генерал лежал на полу, Вонг стоял с неестественно вывернутой шеей, касаясь затылком своего плеча. Улыбка застыла на мертвом лице.
Я сильно толкнул его и, потеряв равновесие, опустился на пол рядом с отцом. Потянулся к нему, но в комнату забежали солдаты, схватили меня за плечи, отшвырнули к стене, приложились ногами по ребрам, выбив воздух из легких.
Машинально закрывшись руками, я смотрел сквозь пальцы на отца: в его глазах угасала жизнь, губы слабо шевелились, но за криками и солдатской бранью слов не было слышно.
Они бы забили меня до смерти, не появись в комнате Бланк. Он гаркнул на бойцов, те расступились, один все-таки съездил мне наотмашь по лицу, его оттеснили кибертехи, по приказу капитана подхватили меня под руки и быстро поволокли прочь по коридору, в направлении залы с портальной машиной.
Неизвестная сила, позволившая прикончить Вонга, покинула меня. Ребра ныли, саднила челюсть, глаз с линзой почти ничего не видел, мнемочип сигналил о срочной необходимости обратиться в медблок, пройти обследование. Я пытался сосредоточиться, осознать происшедшее в комнате, но мысли разбегались, перед внутренним взором маячили лица Вонга и умирающего отца, спасшего мне жизнь. Он все-таки оказался другим, не таким, как я думал о нем совсем недавно. Он хотел, чтобы я остался жив, эмоции выдали его вчера во время первой нашей встречи, просто отец не стал подробно говорить о своих планах, точнее, попробовал, но увидел: я не готов, не хочу его слышать, даже не пытаюсь… Он был жестким волевым человеком, скупым на похвалу, но в нем всегда жила частица любви, и он дарил ее мне, дарил при любом удобном случае, пряча за спартанской маской суровости теплоту и нежность. Как жаль, что я быстро вырос и забыл об этом.
Теперь ничего не вернуть, время неумолимо движется вперед, остались лишь два важных дела: любой ценой освободить Миру и дочь и прикончить Бланка.
Когда в зале перед нами раскрылась защитная мембрана, у портальной машины находился лишь Нойман. Он сильно сдал за минувшие сутки, казалось, постарел еще лет на десять. Сгорбившийся дряхлый старик в рабочем халате смотрел на меня не с жалостью и сочувствием, и даже не с испугом, а с какой-то одному ему понятной мукой в глазах, будто желал оказаться на моем месте и скорее умереть, чтобы не видеть происходящего, никогда не узнать, что случится потом.