Аномальщик 2
Шрифт:
— Ой, не пи… ликай, а? — Майя закатила глаза. — Помню я твои фотографии в телефоне, и ту бабу бесстыжую, которая на пляже голыми сиськами сверкала!
— Никого до тебя не любил, — ответил я серьёзно. — Оказывается, это совсем другое.
— Правда? — Майка приподнялась на цыпочки и чмокнула меня. — Тогда ладно!
Наш разговор прервал звонок.
— Подошли? — раздался в трубке голос Иван Иваныча. — Заходите, жду на проходной.
То ли знал, где мы находимся, то ли не сомневался, что придём вовремя.
Настроение резко,
С Майей, похоже, произошло то же самое. Если это действие импланта, то, чёрт возьми, мне нравится!
— Идём, Чарли, — позвал я енота, разглядывавшего что-то на клумбе.
— А ведь мы должны были обсудить с тобой стратегию допроса… — вдруг вспомнила Майя.
— Упс! Немного не до того было, — я позволил себе улыбку. — Но у тебя ещё есть время. Секунд тридцать, пока идём.
— Даже если он из твоего мира, — затараторила Майя, — он всё равно может какие-то вещи, известные тебе, не знать, или знать иначе. Или его мир может быть ответвившимся от твоего мира позднее чем наш, этот. Или раньше. Тут не угадаешь.
— Я понял, надо спрашивать по вещам общеизвестным, но по таким деталям, которые не могли измениться, если не изменилось всё остальное.
— Ээээ… — Майя зависла, пытаясь понять мою мысль. — Наверное… блин! Пришли!
Не советовался я с Майей совсем по другой причине. Было у нас достаточно времени, в поезде могли обсудить, например. Да ночь могли не спать, а потом в поезде отоспаться.
Просто я не хотел говорить пока Майе про то, что по оценке нашего тайного то ли союзника, то ли ангела-хранителя, то ли очередного пытающегося нас использовать умника, шпион с вероятностью 87% — липовый. И вопросы поэтому будут направлены не на выяснение, из какого он мира, а на то, чтобы поймать его на вранье, причём так, чтобы Иван Иванович не догадался, что я догадался. Как говорил, кажется, Максим Горький, поймёшь, зачем спрашивают — поймёшь и что ответить.
И тут вывод напрашивается сам собой. Если шпион настоящий, а я это легко пойму, то вопросов к Иван Иванычу у меня нет, и у него ко мне интерес исключительно как к консультанту. Если шпион настоящий, то тогда действительно, понять надо, из моего он мира или не из моего. А что он именно шпион — в таком случае сомневаться не приходится. Ну или очень отчаянный парень, раз нашёл и убил своего двойника.
А вот ежели шпион поддельный, то тут вариант только один — Иван Иванович копает, и копает не столько под меня, я всего лишь наживка. А выманить он хочет того, кто мне через Систему советы даёт. Подозревает, что и я, и этот загадочный доброжелатель — шпионы? А что ещё, в конце концов, может подозревать контрразведчик? Будь он психиатром — подозревал бы шизофрению. Профдеформация!
Я вот тоже, когда за контрабандистами охотились, размышлял о том, какую они прибыль получают, а вовсе не о том, не являются ли они случайно американскими шпионами. А вот Иван Иваныч наверняка на связи с заграницей в первую очередь проверил бы.
Всё это я успел обдумать ещё накануне вечером, перед
Глава 23
Седьмое небо
Никогда не участвовал в допросах. Ни в качестве допрашиваемого, ни уж тем более допрашивающего. Но мне досталась роль «учёного, специалиста по аномалиям», так что изображать из себя того, кем я не являюсь, мне не придётся. Хм, учёным я, правда, тоже не являюсь.
А ещё накануне я решил тщательно вспомнить, кому и что говорил про свой мир. И получается, что рассказал я очень много всего, но всё это информация очень общая. Даже с учётом разговоров с Майей наедине, которые наверняка прослушивались.
Что ж! Поиграем!
Но сперва мы зашли в кабинет к Иван Иванычу. Иии… этот кабинет сказал о владельце не больше, чем тот, что ему предоставили в Петрозаводске. Абсолютно никакой индивидуальности. Несколько обязательных портретов на стене, стол с зелёным сукном, ноутбук, который здесь называют планшетом. И всё. Ни фотографии на столе, ни коллекции машинок или там не знаю, боевых трофеев. Кабинет даже пах как-то казённо.
— Чарли, это тебе, — Иван Иванович взял со стола бумажный свёрток и кинул его еноту.
Тот поймал. Удивлённо посмотрел на контрразведчика и принялся аккуратно разворачивать.
Внутри оказалось два комплекта формы. Обычная полёвка, такая же, как на нас с Майей, и «боевой» комбез, из той самой сверхпрочной ткани.
Чарли пискнул, посмотрел на нас. Я кивнул, и енот принялся одеваться. Но так как у него это был первый подобный опыт, он очень быстро запутался, и пришлось ему помогать. К тому же застёжка оказалась сзади, из-за хоста, видимо. Как на прогулочных комбезах для карликовых собак. Тем не менее, за пару минут мы управились.
— Никаких специальных указаний давать не даю, — подождав, когда мы закончим с Чарли, напутствовал Иван Иваныч. — Просто помните, что вы — специалисты по изучению аномалий. Предварительно с задержанным уже побеседовали, почему, собственно, к вам и обратились. Неверов, твоя задача — выяснить, из твоего он мира, или ещё из какого-нибудь. Зовут задержанного Егор, остальное вам знать не надо.
Мы перешли в другой кабинет, в котором только видимых камер было натыкано штук пять. Посреди кабинета стоял старый табурет, грубо сколоченный из досок и покрашенный краской. Иван Иваныч, заметив мой удивлённый взгляд, хмыкнул.
— Традиция, — пояснил он. — Допрашиваемый должен чувствовать себя некомфортно.
Привели задержанного, здоровенного, как лось, мужика под два метра ростом, с хмурой и сильно недовольной мордой, неделю, наверное, небритой. Руки в наручниках за спиной. Посадили на табурет, а мы напротив, полукругом, на удобных стульях расселись. Даже Чарли стул достался.
— Мы пригласили наших специалистов по изучению аномалий, — начал Иван Иванович. — Рекомендую не запираться, рассказывать как есть.