Аномальщик 3
Шрифт:
Туши кабанов поручили заботам Кузьмича и его сыновей.
— Можешь сам повозиться, — предложил Морозову Маратыч, — но мужики всё сделают идеально. И анализы возьмут, чтоб ни дай бог какую заразу не подхватить, и разделают по всем правилам. Получишь на выходе охлаждёнку и набор колбас сверху.
— Пожалуй, не в этот раз, — покачал головой Юрий Николаевич. — Организуешь, чтобы мне к самолёту всё подвезли?
— В лучшем виде всё сделаем! — заверил Маратыч.
— А пока пошли накатим, — Морозов хлопнул старого друга
Накатили по чуть-чуть, в баню сходили по очереди, и уже чистые, распаренные, в приподнятом настроении уселись за стол, который накрыли невестки Кузьмича. Потешно было смотреть на Майю и Леру, девушки явно не привыкли к тому чтобы их обслуживали.
— Ну как, Валерия, репортаж интересный получится? — поинтересовался Юрий Николаевич, пока мы баловались закусками в ожидании первого шашлыка.
— Очень! — ответила журналистка, и тут же сникла. — Жаль только, далеко не всё рассказывать можно.
— Тут уж прости, гостайна, — развёл руками Морозов. — Не поверишь, но даже мне далеко не всё известно. У дочери вон допуск выше, чем у меня!
— А это чтобы у тебя голова не болела, — улыбнулась Валентина. — Тимур Маратович, что там такое Кузьмич готовит? Вроде кабанятина не так быстро готовится, вымачивать надо, мариновать?
— Подсвинки добрые попались, ничего вымачивать не надо, — отмахнулся Маратыч. — Да и маринуется мясо недолго, если ему массаж периодически делать. А готовит он печёнку с кровью. Уж не знаю, как дамам зайдёт, а мужики должны оценить. Причём готовить надо обязательно свежую, и есть прямо с огня, горячей.
Печёнка и правда зашла на ура. Ещё б она под коньячок-то не зашла! Заодно и языки понемногу развязались.
Генсек хоть и храбрился, но видно было, что стрессанул он изрядно. Ну да, для него эта охота просто забава. Вот только внезапно едва не приведшая к человеческим жертвам. Островский наоборот, задумчивый сидел, в разговоры не лез. Интересно, а он до этого вообще с иномирными зверушками сталкивался? Такое впечатление, что не очень. Типичный кабинетный чиновник. Но вот, хоть пороху понюхал. Можно сказать, боевое крещение прошёл.
— Предлагаю выпить за Алексея, — внезапно очнулся он, наливая себе полную рюмку.
Пояснять он ничего не стал, но все и так поняли, что он имел в виду.
— И за Клима, — отсалютовал я будущему начальнику своей рюмкой, на что тот молча кивнул.
Возникшую после тоста неловкую паузу нарушил Морозов.
— А помнишь, Тимур, — он ткнул Маратыча в плечо кулаком, — как мы тут где-то в этих краях на рыбалку ходили?
— Ещё бы не помнить! — заулыбался тот. — Мы ж тогда на окуня пошли, а тебе повезло, поймал десятикилограммовую щуку! Ещё крючок-то был нарошешный, как она вообще на нём удержалась? Мы её полчаса, наверное, вываживали!
— Кому повезло, так это тебе! — хохотнул Морозов. — Ты тогда вовсе русалку подцепил!
Маратыч пару раз моргнул, а потом расхохотался.
— Да, знатная была русалка! — он смахнул слезу. — Эх, молодость, молодость!
— Я тоже одну русалку помню, —
— Хочешь, тебя так сфоткаю? — также негромко ответил я.
— Да ну тебя, извращенец! — притворно возмутилась Майка. — Себя сфоткай!
— Ну нет, — улыбнулся я, — вот это и правда было бы извращением!
— Вот и всё! Хорошо, что тот телефон… уехал. Хотя музыку жаль, музыка хорошая там у тебя была!
— Музыку, между прочим, нашли на планшете Ивана Ивановича, — повернулась к нам сидевшая справа от Майи Валентина, которая, похоже, слышала каждое слово. — Могу сделать копию!
— Буду признателен, — поблагодарил я.
— Не так просто! — Валентина загадочно подмигнула. — Знаете, у всех есть свои маленькие слабости…
— Валя! — возмутился Морозов, — опять ты за своё!
— Тебе жалко что ли? — она повела плечами и продолжила. — У меня небольшое хобби. Собираю всякие безделушки, попавшие к нам из аномалий, тем или иным способом. Например, этот браслет, — она вытянула левую руку с изящным украшением на ней, — сделан из бивня мамонта, но не ископаемого, а из аномалии.
— Меняете музыку на трофей? — рассмеялся я. — Да без проблем!
— У меня обширная коллекция, меня не так просто удивить! — Валентина многозначительно приподняла бровь. — И Лера, об этом моём хобби рассказывать не надо, — повернулась она к журналистке. — Чтобы не было спекуляций, что дочь Морозова кормит браконьеров.
— И правда не стоит, — кивнула та. — Всё же хобби — дело личное. Я кстати тоже собирала раньше, мне дедушка привозил иногда. Но потом ему пришлось уйти работать в учебку, и дарить мне сувениры он перестал.
— Кстати, о браконьерах, — заговорил вдруг Островский. — Та катана, которую я у тебя сегодня видел, это ведь та наградная, которая указана в личном деле?
— Я своё личное дело не читал, — развёл я руками, и глянул на Маратыча. Тот кивнул. — Но другой катаны у меня нет, так что, вероятно, та.
— Разрешишь посмотреть? — оживился и Капитанов тоже.
Ха! Ну конечно! Мы тут всякие глупости обсуждаем женские, а наверху вон, кое-что поинтереснее лежит!
Я сходил за мечом, и катана пошла по рукам.
— Пальцами клинок не трогать! — предупредил Капитанов Леру, когда та хотела полапать металл, после чего обратился ко мне: — Ухаживаешь за клинком как полагается?
— А то! — я усмехнулся, вспомнив целый трактат, который нашёл в документах на меч. — Мне бывший владелец инструкцию передал, которую ещё его дед писал, под диктовку того самурая, чей это был меч. Правда, не кланяюсь.
— Кому? — удивилась Лера.
— Так мечу же! — я взглядом показал в сторону Морозова, который как раз добрался до клинка. — По этикету, даже просто беря в руки меч, полагается ему поклониться! И смазывать надо каждый раз при извлечении из ножен, особым маслом, которое только в Японии производят, наверное, на слезах самураев настаивают. Я не заморачиваюсь, нейтральным оружейным маслом протёр — и порядок. И да простят меня японцы — без поклонов.