Аносов
Шрифт:
— Я очень этому рад, потому что выписка немцев стоила мне хлопот, да и недешево они обошлись нам. Я уверен, однако, что они заслужат… Но сколько же всех рабочих на ваших заводах?
— Больше пяти тысяч человек, ваше величество.
— Почтенная цифра 15.
…Царь пробыл в Златоусте два дня, и все время проявлял большой интерес к работе и жизни иностранных мастеров и полное безразличие к коренным уральцам.
В своем донесении о посещении царя Татаринов в восторженных тонах повествует: «…двенадцать немецких девушек, одетые в белые платья, с корзинками в руках, приветствуя
Когда читаешь это пространное, на пятнадцати страницах, донесение начальника горного округа, создается впечатление, что царь специально прибыл в Златоуст, чтобы посмотреть, как живут на Урале «его золингенцы».
Царя очень расстроили невставленные рамы в домах иностранцев, хотя дело происходило в сентябре, когда в Златоусте еще совсем тепло. Царь приказал, чтобы иностранных мастеров содержали «наилучшим образом». Пастору Венцелю царь сказал, что «России стыдно было бы не пропитать 200 семейств и в том случае, если бы иностранцы и не приносили никакой пользы».
У присутствовавшего при этом тучного Татаринова чуть не случился разрыв сердца, и он поспешил взвалить вину за недосмотр на… помощника смотрителя оружейной фабрики Аносова.
— Аносов? — переспросил царь. — А кто такой Аносов?!
— Горный инженер из воспитанников Горного кадетского корпуса.
— Гм… Гм… Там их воспитывают слишком… самоуверенными.
О невставленных рамах было затеяно следствие. Опрошенный Аносов не стал оправдываться, а заявил, что в его обязанности вовсе не входит следить за тем, когда будут вставлены двойные рамы на квартирах иностранных мастеров. Это их личное дело, они могли бы и сами о себе позаботиться. И Аносов далеко не с таким восторгом, как Татаринов, отозвался о работе и достоинствах иностранных мастеров.
В этот день царь завтракал у иностранного мастера Гелмига, где лобызался с каким-то привезенным из Золингена девяностолетним старцем, а затем присутствовал на обеде у начальника горного округа. Из местного начальства на обеде были, кроме Татаринова, берг-гауптман Портнягин и коллежский советник Нестеровский.
За обедом зашел разговор об украшенном оружии. Царь вспомнил Шаффов, он спросил, почему их не удержали на фабрике. Татаринов растерялся. Ответил Нестеровский. Он сказал, что на фабрике делают оружие, которое во всем превосходит шаффовское.
— А как же его секрет?
— Фабрика имеет свой секрет, ваше величество, — ответил Нестеровский.
— Как так? Откуда?
— Его придумал мастер Бушуев с помощью Аносова.
— Любопытно будет посмотреть на этого Аносова, — ответил царь.
Осмотр оружейной фабрики происходил на следующий день. Объяснения
— Лучше булатного? Разве это возможно?1
Александр не дослушал ответа Аносова и занялся рассматриванием преподнесенного ему оружия.
На бархате были выложены 12 сабель и шпаг со сложными рисунками, исполненными позолотой. На рисунках изображено было бегство Наполеона из Москвы, переход русских войск через Березину, сражения Отечественной войны 1812 года.
Пребывание царя в Златоусте закончилось торжественным возложением орденов на офицеров горного округа. Аносову был пожалован орден Анны третьей степени. На церемонии, однако, он не присутствовал — не то действительно заболел, не то представился больным.
IV. НА ПОРОГЕ ВЕКА СТАЛИ
С конца 1824 года Павел Петрович Аносов стал управителем оружейной фабрики. Начальник горного округа Татаринов целиком отдал ее на попечение Аносова. Однако решился он на это не сразу.
— Уж очень неспокойный человек этот Аносов и с иностранными мастерами не ладит, из-за него и Шаффы уехали. Как ни говорите, а они всей Европе известны, не то что наши Бушуев и Бояршинов, — говорил Татаринов Нестеровскому, когда тот предложил назначить Аносова управителем оружейной фабрики.
Нестеровский, однако, отстаивал свое предложение:
— Лучшего управителя нам не найти! Он хорошо знает химию, горное дело, механику. И потом — инициативы в нем сколько!
— Ему волю бы дать, он и земной шар заставит вертеться в обратную сторону.
Нестеровский усмехнулся.
— Насчет земного шара — это уж вы чересчур. А что он человек неспокойный — это верно, и это хорошо. Оружие наше обходится очень дорого. Из Горного департамента много запросов было — почему так. Но как же ему не быть дорогим, если иностранные мастера признают только иностранные припасы, если бракованных изделий выходит больше, чем годных, и уроки очень легкие… Как бы из Петербурга ревизия не нагрянула.
Последние слова произвели на Татаринова решающее действие — ревизий он боялся пуще огня.
Сам Татаринов, человек честный, уверен был, однако, что кругом него одни воры да мошенники, а «разве их поймаешь»?
— Так, думаете, Аносов сможет на фабрике порядок навести? — И, не дожидаясь ответа, продолжал — И, должно быть, сможет. С царской свитой держал себя смельчаком… А если с иностранными мастерами ссориться будет, тогда уж вы их и мирите. — И, махнув рукой, сказал: — Пусть будет по-вашему. В случае чего, вы «в ответе…
При Аносове дела на фабрике стали заметно улучшаться, и Татаринову приходилось на ней бывать очень редко. Неожиданно до него дошли сведения, что Аносов целые ночи проводит в кричной мастерской и, как простой рабочий, трудится у горна вместе с недавно присланным из Тагила мастером по стали Швецовым. Мало того, что Аносов сам крицы железа ворочает и приказаний Швецова слушается, — он вместе с рабочими ест, разговаривает с ними, как с равными. Совсем забыл о достоинстве горного офицера! А ведь он еще и управитель фабрики!