Another. Часть 2. Как?.. Кто?..
Шрифт:
Думаю, я скоро тоже начну забывать про ? ?.
Даже если я сохраню в памяти, что некий неизвестный "лишний" пролез к нам в класс в апреле и что после этого каждый месяц кто-то из наших умирал… Наверняка все остальное – и то, что "лишним" был ? ?, и то, что это я его убил, и то, что "катастрофы" из-за этого и прекратились, – все это рано или поздно забудется.
…Вот почему.
Вот почему я решил оставить эту запись. И я решил спрятать ее где-нибудь в классе, потому что рано или поздно я забуду даже смысл этой
…Вот почему.
Я записываю то, что было, пока еще помню это четко… Я хочу сообщить факты вам, моим будущим кохаям, которые, возможно, страдают от того же, от чего и мы. И теперь совет вам, как остановить "катастрофы"…
Да? Вы ведь уже поняли, да? Вы знаете, что я вам хочу сказать?»
Под конец в голосе Мацунаги появился особенный нажим.
«Верните "мертвого" в мир мертвых. Тогда к вашему классу вернется покой.
Вы поняли?
Верните "мертвого" в мир мертвых. Вы должны убить "лишнего", как я убил. Только так вы сможете остановить "катастрофы", если они уже начались».
4
– Ты все рассказал Мисаки-сан про кассету? – спросил Мотидзуки.
– Почти все, – ответил я, лежа на кровати. – Мы встретились позавчера и поговорили на этот счет. Она сказала, что хочет сама послушать. Поэтому я тебя и попросил взять сегодня кассету и плеер.
– …Да, ты уже говорил.
Мотидзуки сел на край второй кровати и подпер щеки руками. Кондиционер в комнате был выключен, но окно широко распахнуто. Мы его открыли, потому что воздух снаружи нес в себе прохладу, совершенно не такую, как в городе. И еще меньше этот воздух был похож на токийский.
– А еще кому-нибудь? – спросил Мотидзуки.
– Что?
– Еще кому-нибудь говорил про кассету?
– А… ага. Кое-что рассказал Рейко-сан, – рассеянно ответил я.
– Рейко… аа, – Мотидзуки убрал одну руку от щеки и кивнул. – Ты ей все рассказал?
– Нет, только проверил факты, – я медленно сел. – Раз уж она тоже была в том лагере пятнадцать лет назад. Я хотел убедиться, что они правда поднимались в храм на второй день и что два ученика погибли от несчастных случаев на обратном пути.
– …И?
– Она помнит все очень туманно, но сказала, что часть про двоих учеников, которые умерли на обратном пути, вроде правильная. И, по-моему, когда я ей напомнил, она была в таком же шоке, как тогда…
«Что мне делать? – с болью в голосе бормотала она. – Что я могу сделать?»
Глядя на эту ее реакцию, я…
– Ты ни о чем другом с ней не говорил?
– Я спросил, был ли у нее в классе такой Мацунага-сан. Она сказала «кажется, был». Но когда я спросил, помнит ли она, что еще один ученик пропал, кроме тех двух, которые умерли, она ответила, что не знает.
– Как и говорил тот парень на кассете.
– …Ага.
– И большое она ничего не сказала?
– Больше
Мне просто не хватило силы воли на то, чтобы рассказать ей всю историю – что единственный способ остановить «катастрофы», когда они уже начались, – это найти «лишнего» / «мертвого» и вернуть его в мир мертвых – то есть убить.
– И больше ты никому не рассказывал?
– Никому.
– И я тоже. Думаю, и Тэсигавара-кун.
– Смысла нет кому-то рассказывать. Только панику создавать.
– Вот именно.
Если рассуждать здраво – в первую очередь бояться нам следовало жуткой, всеобъемлющей паранойи.
Если «лишнего» / «мертвого» убить, «катастрофы» прекратятся.
Что будет, если весь класс об этом узнает?
Ответ найти нетрудно: все будут отчаянно искать «лишнего». Несмотря на то, что вычислить его невозможно. И если они просто решат без каких-то конкретных доказательств, что вот этот человек и есть «лишний»…
Я всего лишь вообразил, что будет, а у меня уже мурашки по спине побежали.
Жуткое предчувствие меня охватило.
Вот почему мы решили оставить эту информацию при себе, по крайней мере пока. Правда, я предупредил, что в виде исключения расскажу Мей.
– Слушай, Сакакибара-кун, – произнес Мотидзуки; его взгляд бегал, не находя, на чем остановиться. – Как ты думаешь, он здесь, с нами? В смысле, «лишний».
– …Без понятия.
– Эта мысль просто не идет из головы. Когда я думаю, что «лишний» может быть прямо здесь, я…
– У всех так же, – ответил я и глубоко вздохнул. – Нет смысла говорить себе не думать об этом. Даже Тэсигавара так же думает. Я видел, как он сегодня косился на всех подряд. Небось надеется, что как-то сможет вычислить «лишнего»…
– Его действительно никак нельзя вычислить?
– Похоже, у того Мацунаги пятнадцать лет назад вышло чисто случайно.
– …Но неужели правда никак?
– Насколько я слышал.
Я пододвинулся к краю кровати, поближе к Мотидзуки. Пацан с ангельским личиком, любитель Мунка и женщин старше себя, сник и уперся взглядом в пол.
– Но допустим, найдется способ… и ты узнаешь, кто «лишний». Что тогда будешь делать?
– В смысле…
– Ты убьешь этого человека? – спросил я (наполовину себя самого). – Сможешь?
Мотидзуки ничего не ответил. Он поднял было глаза, но тут же опустил обратно. И издал протяжный, унылый вздох. Я тоже вздохнул и лег на кровать.
«Ты убьешь этого человека? Сможешь?»
Я повторил этот вопрос, но уже про себя.
Кто убьет этого человека? И как?
– Думаешь, мы завтра на самом деле пойдем на гору? – спросил Мотидзуки, выглянув в окно.
– Вряд ли планы поменяются, – ответил я.
– Но мы знаем, что ходить в храм бесполезно…