Анталийская жара
Шрифт:
– А что, сейчас туристы есть? Не сезон же.
– Хз, я не специалист в сезонах.
– Ясно. Ну и как ты себе эту операцию видишь? – Лариса подложила себе оливок.
– Мы с ним и его сумкой с налом стоим на светофоре в Кемере, подбегает какой-нибудь чучмек в маске, выхватывает из машины сумку и убегает.
– А если сумка будет в багажнике, а багажник заперт? А если твой колхозник поднимет шум?
– Да кого он там звать-то будет? Город зимой мертвый, не знаешь что ли…
– А багажник?
– Мы поедем на моей машине, что-нибудь придумаю.
– А если
– Скажу, что кто-то из отелей навел!
Лариса помолчала минуту, обдумывая услышанное.
– Слушайте, это как-то слишком просто, но в этом что-то есть! – заявила она, прищурившись и одобрительно кивая головой. – Можно попробовать! Исполнителя я найду.
Дженгиз обрадовался полученной поддержке и они начали обсуждать детали плана, забыв о Хакане.
– Ну так вот: я составлю протокол показаний, как будто бы дал их в участке. Посмотрю, какой там участок ближе всего, заменю номер происшествия и регистрационные номера полицейских, подписи подмахну.
– А потом? Он же спросит о ходе дела.
– Скажу, что полиция ищет преступников, камеры там проверяет и тп.
– И как долго полиция будет так “искать” преступников?
– Скажу, что дело из Кемера в Анталью отправили, все работают, ищут гада. Пару раз у полицейского участка сфоткаюсь… Выкручусь, короче. Потом выпью с ним пару раз, попробую убедить, что деньги с концами потерял, что нападавший был в маске и найти его нереально. А потом у мужика сбор урожая начнется, потом сезон, ему уже не до сумки этой будет.
Лариса обдумала сказанное и кивнула.
– Исполнитель у меня есть, это как раз не проблема.
– Супер! – обрадовался Дженгиз. – Тогда на связи. Вы меня простите, мне надо бежать.
Дженгиз ушел, Хакан проводил его взглядом и тяжело вздохнул. Этот вздох был красноречивее тысячи слов. Хакан был недоволен происходящим, но и вмешиваться не спешил.
– Лариса, скажи мне, чего тебе не хватает в жизни? Почему ты занимаешься этой чернухой? Тебе нужны деньги? Так заработай их.
– В какой-то момент я подумала, что ты предложишь меня содержать, – грустно ответила Лариса.
Хакан отвел от нее взгляд.
– Неужели с твоими связями нельзя какими-то менее криминальными способами заработать на жизнь и гулянки?
– Ооо! В нас проснулся моралист! Что же ты тогда не отказываешься от “раковых” денег-то? – парировала Лариса.
– Это другое.
– В чем разница?
– Там люди по своей воле деньги отдают, а тут открытый криминал.
– И там открытый криминал! Больница хочет десять тысяч, мы объявляем сбор на сто десять, а когда эти сто десять уже собраны, все равно продолжаем собирать.
– Все равно это другое. Никто вам сразу сто десять тысяч не отдает, люди скидываются кто по 5 лир, кто по 50, это не так сильно бьет по их карману… А хотя, знаешь, Лариса, поступай, как хочешь. Это твоя жизнь, мне-то что. Главное – не впутывайте меня никаким образом в это дело. Открыто тебе говорю: если вас поймают, мне не звоните, я не буду вам помогать. Понятно?
– Понятно, – сухо ответила Лариса.
Ее настроение испортилось. Полное и неприкрытое безразличие Хакана к
Они молча доедали завтрак, каждый был поглощён своими мыслями – Хакан думал о предстоящих выборах, а Лариса – о Нем.
Глава 13. Перевалочный пункт
В Дом прибыла новая группа сирийцев – шестеро молодых мужчин и их проводник. Их разместили на первом этаже, чтобы они не мешали девушкам наверху. «Нам тут только очередного изнасилования не хватает», – прокомментировал Барон, выбирая для них комнату.
Комната отлично подходила для этой группы – в ней были двухъярусные кровати и раскладной диван. Вещей у сирийцев с собой почти не было, поэтому Барон распорядился выдать им треники и футболки, а их одежду кинуть в стиральную машинку. «А что они едят?» – спросила Фарида, задумчиво разглядывая незнакомцев.
– То же, что и все остальные, наверное. Я откуда знаю?! Такие же люди, только из Сирии.
– А как мы с ними будем разговаривать? Они же только на арабском говорят.
– О чем ты с ними собралась разговаривать? Иди отсюда, не беси меня. Иди делом займись! Чая мне налей, вещи их кинь в стиралку. Иди, короче, не маячь тут!
Фарида развернулась и молча ушла. Казалось, ее вообще не трогали никакие грубости в ее адрес.
Приехала Лариса.
– Боже, какие тощие! – хмыкнула она, разглядывая уплетающих рис беженцев. – На точки сообщили уже?
Точками они называли перевалочные пункты, через которые сирийцы идут в Каш. Добравшись до Дома в Бельдиби, они должны были остановиться в нем на несколько дней. В Доме им выдавали рюкзаки, как у туристов-пешеходников, и отправляли в Олимпос по Ликийской тропе. Из Олимпоса в Демре их везли на маршрутке, принадлежащей владельцу бара с говорящим названием “Беглец”, куда мигрантов доставляли на лодке в темное время суток.
“Беглец” располагался в укромной лагуне недалеко от Кековы, к нему невозможно было подъехать на машине ввиду отсутствия дороги. После ночевки и отдыха в “Беглеце” они шли по горной тропе в соседнюю деревню, откуда их на машине везли в Каш, а затем, ночью, погружали на яхту и переправляли на греческий остров. Маршрут был не из легких, но многие соглашались, предпочитая трудности в пути военным действиям на родине. Этот маршрут обходился им в шесть тысяч долларов с человека. Полученные с сирийцев деньги делились между проводниками, точками и другими участниками процесса.
– Бек, у меня для тебя есть дело, – обратилась Лариса к киргизу. Бек с опаской покосился на Барона. – В общем, есть колхозник, который со дня на день поедет по отелям Кемера собирать деньги за фрукты. Он поедет туда с одним моим знакомым, который мне об этом и рассказал. Когда они соберут деньги со всех адресов, мой знакомый даст мне сигнал. Он скажет колхознику, что ему по делам надо заехать в один отель. Когда он припаркуется у отеля, ты, Бек, в маске подбежишь, выхватишь из машины сумку с деньгами и убежишь с ней. Только в этот раз, пожалуйста, без драк и стрельбы!
Конец ознакомительного фрагмента.