Антарктида online
Шрифт:
– Если только это дурацкое предложение пройдет.
– А ты что, будешь голосовать против?
Ерепеев помолчал.
– Нет, – сказал он изнывающему от любопытства Ломаеву. – Не буду я против. А только реально править будет не президент, не представители и не референдум всех антарктов, а этот твой варяг Шимашевич. Нет? Деньги-то чьи?
– Отдадим, и очень скоро отдадим, – махнул рукой Ломаев. – Сомневаешься?
– Еще как.
– Зря. Экономический потенциал у нас будь здоров. Туризм – раз. Рыболовство – два. Да тут в холодных прибрежных водах на экваторе биомасса так попрет – успевай собирать!
Ерепеев наморщил чело.
– Поставка пингвинов в зоопарки, что ли?
– Мелко плаваешь. Да мы со временем зимнюю Олимпиаду сможем принять, во как! С горнолыжными трассами в Трансантарктических горах. Да мы какой угодно державе сдадим в аренду участок под космодром – экватор же, выгодно! Опять же и отработанные ступени ронять в океан удобно. А ископаемые?! Пустим к себе геологов – плати денежку, веди разведку пока что в оазисах, бури шельф. Но под нашим контролем! Кинутся как саранча и наверняка что-нибудь найдут. Думаешь, с Шимашевичем не рассчитаемся? С процентами? Ну скажи, что ты думаешь…
Пролетая над озябшим необитаемым Востоком, пилот «Ан-3» снова покачал крыльями. Ломаев и «Е в кубе» этого не заметили.
– Отели для туристов придется построить и места хорошие выбрать. Чтобы и лыжные курорты были, и купальные. Скоро во всех оазисах хорошие озера возникнут, чистые и незамерзающие…
– Это потом, а пока с иностранных ученых групп деньги брать надо, скоро много их к нам понаедет. Пусть платят за право исследования.
– А с корреспондентов?
– По первому разу, пожалуй, только малую въездную пошлину, а потом поглядим, что о нас напишут и как покажут. Со злопыхателей – втрое за повторный въезд!
– Лучше вдесятеро.
– Да, и насчет хорошей обсерватории астрономам намекнем – в центре купола астроклимат лучше, чем на Мауна-Кеа…
– Транзитные деньги за пролет гражданских лайнеров над нашей территорией…
– Таможенные доходы…
– Торговля лесом…
– Каким лесом, ты чего, перегрелся?
– В малой кальдере Эребуса растут елки. Немного, но есть. Представляешь, сколько будет стоить табуретка, сработанная из ТАКОЙ древесины? Думаешь, не купят?
– Лучше сами купим мицелий каких-нибудь подосиновиков и будем продавать лицензии на право грибного сбора на Эребусе. И доход больше, и елки целы.
– Живы будем, не помрем, – подытожил Ломаев и весело пихнул Ерепеева в бок. Ерепеев немедленно ответил тем же:
– Да здравствуют антаркты, маленькая, но гордая нация!
– Ага, и тебя проняло? – Ломаев просиял и неожиданно пнул ногой лежащего Шеклтона. Несильно.
– Спит…
– И так видно, что спит, – прокомментировал Ерепеев. – Вымотался человек. Чего ради ноги-то распускать?
– А того ради, – понизил голос Ломаев, – что до меня только сейчас кое-что дошло. Как до жирафа. Ереме это слышать необязательно. Как ты думаешь, почему Родина не просто открестилась от нас, но и
– Чтобы отмазаться.
– Только-то? А поглубже копнуть не хочешь?
Морщины на лбу Ерепеева собрались в чрезвычайно пересеченный рельеф.
– Погоди… Ты хочешь сказать, что…
– Вот именно это я хочу сказать. России в Антарктиде все равно ничего не светит, вот она и не оставила нам иного выбора, кроме как отчаянно добиваться независимости. Господи! В кои-то веки умный шаг во внешней политике! Одобряю. Да Свободная Антарктида для России стократ выгоднее, чем Антарктида поделенная!.. Дошло наконец?
– Кажется, дошло. – Ерепеев был потрясен. – Так, значит, мы не изменники?
– Не обольщайся. Лично я в ближайшее время в Россию ни ногой. Знаешь, здесь тоже лед, но все же теплее, чем в Магадане. Лучше останемся антарктами, согласен?
– Придется, – вздохнул Ерепеев.
Ломаев самодовольно подбоченился, черт ему был не брат:
– А разбогатеем – все у нас будет! Из Австралии утконосов выпишем, вон Игорек Непрухин о них давно мечтает…
– На кой черт нам утконосы? – изумился Ерепеев.
– Чтобы были! – отрезал Ломаев. Могучая борода аэролога топорщилась дикой метлой, глаза блестели. Глядя на него, хотелось расправить плечи.
«Ан-3», чуть заметно ныряя в слабых воздушных ямах, тянул к станции Амундсен-Скотт.
Часть вторая
Глава первая
Ее звали Роберта
Несколько восточнее островов Туамоту над океаном копились облачные массы. Под назойливо-жгучим солнцем тропиков рождался обыкновенный, ничем не примечательный циклон.
Сколько их было до него! Миллионы. Сотни миллионов. Рождаясь, подпитываясь теплом океана, закручивая тучи в тугие спирали, они брели на запад, донося ливни до Новой Гвинеи, Австралии и Новой Зеландии. Каждый десятый или двадцатый из них непомерно рос, достигая кондиций тайфуна, и хулиганил на море, пока не натыкался на сушу, где и разваливался, побуянив напоследок. Свирепо воя, плюясь пеной, гоня мутные валы, море бросалось на берег. Соленой воде было тесно в океанической котловине. Кто сказал, что вода всегда течет сверху вниз? Вверх, а не вниз. На скалы! Еще! Еще!
Тропики, чего вы хотите.
Из века в век, из эпохи в эпоху из лавы и кораллов строилась суша, размываемая океаном. Ползли материки, раскрывались рифты, плита наезжала на плиту, вулканы плевались раскаленными бомбами, фонтанировали лавой и жидким стеклом, а над прогретыми солнцем водами происходило одно и то же: рождались циклоны, и каждый десятый или двадцатый из них непомерно рос… Взбесившиеся валы загоняли аммонитов на глубину, вынырнувший за порцией воздуха плезиозавр рисковал захлебнуться прямо на поверхности, в «оке» тайфуна кружились, хрипло вопя, обреченные птеродактили… Тайфуну безразлично, над кем измываться, будь то ящеры или киты, птерозавры или птицы. Это только чересчур расплодившимся двуногим с их умеренным интеллектом и неумеренными запросами то и дело кажется, будто подлая стихия с особенной яростью терзает творения рук человеческих. Типичная мания величия! Кто много о себе мнит, для того и синяк – гангрена.