Анти-Клаус
Шрифт:
— Ладно, вы сказали, что хотели. Теперь я звоню копам.
— Ты так и не понял, верно? Ритуал — это не акт доброты. Я не занимаюсь благотворительностью, Джек, никогда не занимался. Ритуал — это искушение. Ритуал — это то, к чему ты обращаешься, когда твой Господь Бог оставляет тебя. Как ты думаешь, почему я пришел на Рождество? Нет ничего более приятного, чем кто-то, отрицающий свою веру в самый канун непорочного зачатия.
— Вы сошли с ума. Проваливайте отсюда.
— Я предупреждаю тебя, Джек, мне нужен мой старый добрый ящик, и если я не
Я рывком захлопнул дверь перед его лицом. Некоторое время он ждал снаружи: я видел его лицо сквозь рельефное окошко в двери. Затем, очень осторожно, так, что она не издала ни звука, он закрыл дверь-сетку; повернулся и ушел прочь.
Вниз по лестнице скатились Трейси и Майки.
— Папа хлопнул дверью! — сказал Майки.
— Ветер подхватил её, — ответил я, взъерошивая ему волосы.
Из кухни вышла обеспокоенная Дженни.
— Кто этот человек? Что ему нужно?
— Ничего. Просто бродяга в поисках халявы.
— Ты разозлился на него. Я слышала.
— Я же сказал тебе, всё в порядке.
Я попытался вернуться в кабинет, но Дженни схватила меня за руку.
— Что-то случилось, не так ли? С тех пор как ты вернулся из Розо, ты ведешь себя очень странно.
— Ничего не случилось. На самом деле, всё в порядке на сто девяносто процентов. В этом году мы проведем Рождество, которое запомним на всю оставшуюся жизнь.
В канун Рождества выпал снег, и от дома к дому, неся фонари, ходили колядующие. Встав коленями на подоконник, Трейси и Майки глядели на улицу, и их лица освещали огоньки гирлянд. Дженни сжала мою руку и сказала:
— Майки так взбудоражен, мне кажется, что он заболеет.
Мы вместе поужинали, а потом дети поставили для Санты стаканчик виски и Рождественский пирог Трейси. Торт был кособоким, но я заверил Трейси, что Санте всё равно, что на самом деле кособокие торты — его любимые. Я обнял детей, прежде чем они отправились спать, и, поверьте мне, нет лучше запаха, чем запах ваших собственных детей на Рождество. Специи или глинтвейн не сравнятся с этим.
Вечером Дженни сказала:
— Я хотела бы, чтоб ты сказал мне, что на самом деле происходит.
— Вообще ничего. Я планирую заняться менеджментом сельхозкультур, вот и всё. У меня достаточно опыта работы по их выращиванию.
— Но тот человек. Это ведь был не просто бродяга? Он сказал, что хочет поговорить с тобой о траве.
— Он был не в меру любопытным, вот и всё.
Она неодобрительно посмотрела на меня.
— Эта трава, это не просто каприз природы?
— Чем ещё она может быть?
— Ты скажи мне. Есть некоторая связь между растущей вот так травой и твоим желанием начать новый бизнес, не так ли? Почему ты не можешь сказать мне, в чем дело?
— Ты не поймешь, даже если я скажу тебе. Это слишком технологично.
Она вдруг выпрямилась.
— Ты использовал вещи из ящика, как и тот человек в Розо, не так ли? — Чёрт побери женщин и их интуицию. — Ты провел тот
— Дженни, не смеши. Ты не сможешь заставить траву расти, разжигая костры и посыпая их порошком.
— Там на снегу был пепел, я видела. Ты сделал это, так ведь, и это сработало?
Я сделал глубокий вдох.
— Ну ладно, да. Я сделал это, и это сработало. И если это сработало на траве, то сработает на пшенице, на кукурузе и брокколи, на картофеле и брюкве. Бог его знает, это может сработать даже на овцах и коровах. Поэтому нынешнее Рождество будет самым лучшим. Это Рождество, когда мы начнём становиться очень и очень богатыми.
— Так что же хотел этот человек?
— Я же сказал тебе. Он совал свой нос туда, куда не стоит. Он увидел траву и захотел узнать, как мне удалось её вырастить.
— И ты хлопнул перед ним дверью?
— Дженни…
— Джек, у меня очень плохое предчувствие. Я не шучу. Использовать предметы из этого ящика — всё равно, что заключить сделку с дьяволом.
— Это народное колдовство, вот и всё. Оно совершенно безвредно.
В этот момент зазвонил телефон. Трубку взяла Дженни, но это был Джерри, желающий поговорить со мной.
— Слушай, Джек, я не хочу портить тебе Сочельник, но кое-что произошло.
— Что с тобой? Звучишь ужасно. Ты простудился?
— Ты помнишь Альму из «Северной звезды»?
— Конечно, помню. Что с ней?
— Я ей звонил. Собирался пригласить в Сент-Пол на Новый год.
— И что? Она приедет?
— Она мертва, Джек. Они нашли её этим утром. Обоих: Альму и Джона Шукса. Похоже, что две ночи назад в бар пришел парень и спрашивал о жестяном ящике. Он говорил с Альмой, он говорил с Шуксом, они вроде бы ничего ему не сказали, и там было что-то вроде спора.
Вчера у Альмы был выходной, но когда она не пришла этим утром, менеджер пошёл искать её. Он вломился к ней в комнату, Альма была на кровати, обезглавленная. К тому же её пытали: все ногти на руках и ногах были выдернуты. Полицейские проверили жилище Джона Шукса, и с ним случилось то же самое. Господи, они даже их головы не нашли до сих пор.
Я ещё немного поговорил с Джерри, чтобы успокоить его, но потом мне пришлось положить трубку, потому что меня начало трясти. Так вот как человек в чёрной шляпе узнал, где я живу. И если он смог сотворить всё это с Альмой Линдемут и Джоном Шуксом просто чтобы найти меня, что же он сделает со мной?
«Если я не получу мой старый добрый ящик, тебе придётся за него расплачиваться».
Той ночью мы легли спать поздно, далеко за полночь. Всё, что я сказал Дженни о Джерри, это что двое его друзей случайно погибли. Я не хотел, чтобы она тоже начала волноваться. Мы пробрались в детскую и наполнили наволочки, которые дети оставили Санте, — куклу Братц и набор расчёсок для Трейси и коллекцию фигурок Гарри Поттера для Майки, а ещё конфеты, апельсины и орехи.