Антиан Сериал

Зозуля Алексей

– Да там же у тебя вранье одно!

– Я писатель фантаст и должен уметь так вешать лапшу на уши, чтобы никто ее снять не смог, – засмеялся я.

Алекс.

Сельское утро неповторимо. Лай собак, пение петухов, мычание коров, щебетание птиц.

Я люблю свое село. Его не сравнить с городом, который всегда пахнет только асфальтом и гарью. А село это колыбель всего прекрасного. Не даром большинство писателей родились и выросли в селе.

Но село постепенно уходит в историю, и скоро его не станет. Люди уйдут в города, робототехника заменит сельских тружеников, и в мире станет намного скучнее.

Хотя я не скажу, что легка жизнь сельского трудяги. Сельский человек трудится изо дня в день, и лишь изредка, по праздникам позволяет себе хорошенько развлечься. А что касается меня, то я люблю попить водки в любое время, и мне что сенокос, что жатва – все одна пора. Хотя я понимаю, что это не правильно, что я должен трудиться не покладая рук во имя своей семьи. Но как только вспомню тещу, то хочу набраться и заснуть в беспамятстве. Я, конечно, ничего не имею против матери жены, но когда живешь вместе с ней под одной крышей и постоянно должен выслушивать нравоучения, может даже и полезные, то такое, мягко выражаясь, надоедает. Я хочу просто жить и наслаждаться жизнью, как того требует мое самолюбие. А не приходить ночами и ходить на цыпочках думая, что если разбужу маму, то придется выслушивать всякого рода высказывание о том, какая я пьяная скотина и где меня черти носили.

Так что лучше быть паинькой и, прошмыгнув к своей кровати, улечься спать.

Я потянулся на кровати. Жена уже оделась и расчесывала волосы.

– Ты уже проснулся? Тогда вставай скорей, коров нужно управлять. И всю живность, а то мама сердится, что ты плохой хозяин. Я бы хотела, чтобы ты был поласковей с мамой. Она все для нас делает, а ты вечно ее злишь.

– Да мужика ей нужно хорошего. Насколько мне известно, она никогда не была замужем.

– Не начинай эту тему. Сейчас не 19 век. Всем плевать, от какого брака дети берутся. Ты же знаешь, что мама не любит рассказывать о моем отце.

– Да, она и сама не знает, кто твой отец, – не успел я досказать, как получил по голове подушкой.

– Да что, я совсем не против. Меня не волнует, какое поведение было у твоей драгоценной мамы в юности. Я лишь волнуюсь за тебя, чтобы в тебе не заиграли мамины гены, – второй удар подушкой навеки отбил у меня охоту шутить.

– Это я пока подушкой, а потом возьму кирпич, – ответила жена, и засияла улыбкой ярче солнечного цвета.

– Ты прекрасна, когда так улыбаешься. Мне очень нравится, и я готов тебе даже звезды с небес дарить, – прорвало меня на комплементы.

– Знаешь, лучше пойди и у свиней навоз вынеси, – сказала жена и отворила дверь из комнаты, – это будет для меня очень большой наградой.

На улице я закурил. Так мне стало постыло на душе. Я посмотрел на бурно зеленеющий огород. Сколько нам нужно, чтобы не умереть с голода? Мы садим картошку, помидоры, огурцы, свеклу, морковь, но что могут жители подземного мира без солнца? Им под землей кроме червей и жрать нечего, да и те черви могут не водиться так глубоко.

« Антиан» – позвал я про себя, смотря в даль через огород на пруд. Может он меня там услышит, а может его логово находиться под моим домом. Они живут под землей. Это может быть где угодно, далеко или близко.

Я постоял немного, ожидая ответа, но ничего не услышал. Я повертел лопату в руках и задумался. Ведь жизнь странная штука и кроме лопаты в руках я ничего путного не держал. У меня даже машины никогда не было. Крестьянин и все тут. От меня воняет навозом и сеном. Такова жизнь

и нет в ней ничего странного, все предопределенно. И мне жаль себя. Такая уж моя судьба – всю свою жизнь ковыряться в навозе. Обидно, что не было в моей жизни ничего интересно. Стоп, «Антиан»! Вот то, что мне нужно. Ни у кого не было контакта с неизвестной человечеству цивилизацией. И если все правильно пойдет, то когда-то я стану известным и нужным этому обществу. Я позволил себе помечтать, представил как несколько корреспондентов окружают меня, пытаясь взять интервью, а я предлагаю всем посетить мой офис.

Я махнул головой, развевая мечты. Нет, я не хочу быть богачом. Богатым людям нужно быть всегда на виду, а я без водки не представляю своей жизни. Мне нужно несколько стаканов на день, а то и больше. Иначе я чувствую себя не уютно. Жена говорит, что это алкоголизм, но я то знаю, что если бы она меньше говорила об этом, то мне меньше хотелось бы пить. А за тещу я вообще молчу.

Только я подумал о теще, как она вышла из дома с мусорным ведром. Ну, вот, раз она выносит сама мусор, то ждать мне от нее выговора.

– Доброе утро, Жанна Семеновна.

– Тебе того же, сынок. Что то ты медленно работаешь лопатой, – ответила теща.

– Я, мама, делаю свое дело с любовью и медленно, чтобы насладиться каждым моментом.

– Что это с тобой? Ты сегодня еще не нажрался? Денег, что ли, нет?

Теща, конечно, права. Нет у меня ресурсов сейчас, чтобы пить, но есть пословица – свинья болото найдет. И я совсем не из-за того не пью, что не имею денег. Мне из головы не выходят Антиановы слова о голоде. Я не могу даже подумать, что в наш век где-то кто-то может голодать.

– Мама, шли бы вы на кухню, а то дочищу у свиней и приду просить борща, а он у вас еще не готов, – перевел я разговор на более нейтральную тему. Теща любит, когда я прошу у нее поесть. Тем более, что борщ у нее всегда отменный.

– Не подлизывайся. Борщ уже давно готов, а сто грамм и не проси, не дам назло всем чертям в аду.

– Что ж вы думаете, что я живу ради одной водки? За кого вы меня принимаете? – начал я было возражать.

– Сынок, не вешай лапшу маме на уши. Я же вижу, как ты мучаешься. Не иначе как голова болит на опохмел.

Я не хотел больше продолжать дискуссию, вынес последнею лопату навоза, и прямиком на кухню. Помыв руки, уселся за обеденный стол в ожидании своей порции борща.

Теща медленно наполнила миску и поставила предо мной парующий борщ. По средине красовался большой кусок мяса. На первый взгляд теща недолюбливала меня за некоторые мои плохие привычки, но всегда подавала мне на стол самый большой и лучший кусок мяса.

– Мама, вы единственная женщина на свете, которая может так готовить, – сказал я комплимент с полном ртом. Женщинам нравится, когда хвалят ее стряпню.

После обеда я присел в саду на лавочке и отмахиваясь от мух опять вспомнил об Антиане. Что же мне сделать такого, чтобы его народ не голодал? Даже если бы я смог отдать все наши домашние продукты, это не помогло бы. Если он своих сородичей называет народ, значит их там много. Значит нужны действия большого масштаба. Антиан и его народ наверняка ничего не знают о моем мире. Значит, моя обязанность рассказать ему, чем питаются на поверхности. Если его народ научится воровать у селян продукты, то голодная смерть им не грозит. Выращивать они их не будут, вот я и подумал, что им остается только воровать ночью в пределах разумного.