Антиблокада
Шрифт:
Вызвали Сашку, проработали оба варианта, затем я связался с Верховным. Утвердили мой вариант, так как в нём предусматривалась быстрая эвакуация пленников. Сталин сказал:
– Мы надеемся, что всё пройдёт, как задумано, товарищ Петров. Но, зная Вас, я категорически запрещаю Вам отлучаться с фронта! Наверняка уже собрались!
– Да, товарищ Сталин, считаю, что руководить операцией должен человек не ниже уровня командующего фронтом. Предстоит принять капитуляцию Верховного командования Германии и Вермахта.
– Вот и руководите! Из Командного Пункта фронта. Категорически запрещаю лично участвовать в операции. Вам всё понятно?
– Так точно.
– Кто будет командовать - решайте сами, дайте мне товарища Константинова.
– И он повторил своё приказание ему! "Всё, повязали!
Мы построили бригаду. Вот они, мои братишки! Слушают боевой приказ: взять живьём Адольфа Гитлера и его свору. Распределены роли и средства. Выступили Жуков и Куприянов. Вадим Коршунов назначен командиром операции, группой захвата командует Овечкин. Общее руководство возложено на меня.
– По машинам!
Бригада убыла на аэродром. В три сорок комбриг генерал-майор Дьяконов, доложил, что Коршунов высадился на обеих площадках. Высадка прошла чисто. Самолёты вернулись без потерь. Просчитали время подлёта, летчики доложили, площадки пригодны не только для транспортников, но и для истребителей. Утром, в 10.50, Ильичёв получил сигнал, что Гитлер выехал из Берлина. Наши наблюдатели доложили, что спецпоезд проследовал, спецвагонов - четыре. Первый спецвагон идёт четвёртым. Это требовалось, чтобы распределить очерёдность подрывов, так, чтобы уложить весь поезд направо. И не возиться с охраной поезда. Прошли контрольные сеансы, от бригады раздался щелчок-подтверждение. Весь день провёл на КП, слушая радиостанции, рядом сидел Жуков, тоже нервничает. В сердцах бросает:
– Всё-таки, на фронте легче! Никаких нервов не хватает!
– и пошёл разносить кого-то по радио, заодно отчитал НачШтаба фронта генерала Дмитрия Николаевича Гусева за какую-то помарку на карте. Оттянулся! Вошёл Ильичёв:
– Максим Петрович! Поезд прошёл Бромберг! Я сообщил об этом Коршунову.
– Отлично! Таким темпом будет на месте около двадцати трех часов. Идут с расчётом того, чтобы прибыть на место ночью.
Скорость движения у поезда получалась чуть больше 35 км в час.
– Почему он так медленно едет?
– спросил подошедший Жуков.
– Кто его знает!
– ответил Ильичёв.
– Может быть, устраивает какие-нибудь митинги, хотя вряд-ли. Максим Петрович! Смогут твои положить поезд на таком маленьком ходу?
– На плотине - да, в других местах - нет.
– я взглянул на часы: ещё четыре часа тридцать минут ждать! Пойду поем, всегда есть хочется, когда нервничаю.
Плотину с южной и северной стороны охраняло четыре дота и восемь бронеколпаков. Охрана - фольксштурм из железнодорожных войск. Старые, но очень бдительные солдаты. Но, охрана стояла метров в двухстах от будущего места диверсии, и охраняла довольно длинный туннель, через который проходили суда по каналу. Сама плотина оставалась неохраняемой. Это и позволило Сашке заложить заряды, работая там почти две недели. Но, сейчас предстояло убрать охрану, для того, чтобы иметь возможность отходить в любую сторону на юго-восток. Ребята подготовили "химоту" для этого, часовых и "лучших друзей разведчика" предстояло снять непосредственно перед самым проходом поезда. Контрольные группы находились на местах, и должны были передавать время прохода поезда через них. Наибольшую опасность представляли казармы Андерса, крестообразное здание, где располагалось до роты солдат железнодорожных войск. Они находились на южной стороне, и могли помешать отходу, поэтому бригада заняла позиции на окраине леса, и взяла в полукольцо казарму. В 22.10 получили сигнал о проходе поезда через Илаву, и подняли самолёты в сторону двух посадочных площадок. В 22.45 поезд подошёл к станции Остероде, сделал короткую остановку, послав вперёд паровоз с тремя платформами, загруженных мешками с песком, и с установленными орудиями на них. Сразу после его прохода, бригада начала операцию по снятию часовых и собак. Состав дошёл до разъезда Бисал, после этого тронулся поезд Гитлера. Поезд приближался, слабенько подсвечивая себе дорогу. Последний поворот, головная платформа поравнялась с дотом, и прозвучал длинный раскатистый взрыв 38 зарядов. Поезд, под которым осело полотно дороги, свалился набок. Одновременно начался штурм поезда и казарм. По вагонам охраны ударили крупнокалиберные
Самолёты с пленными прошли побережье, там им изменили маршрут, направив в Карлскроне, мы с Жуковым тоже вылетели туда. Там же находился Нарком Кузнецов. А у меня в штабе сидели "союзники", которым ещё рановато знать об изменениях в Германии. Приземлившись на авиабазе Роннеби, мы встретились с Кузнецовым, и, минут через 15 в воздухе послышался гул моторов С-47-х. А на земле прогревали моторы два Б-20 56-й дивизии Балтфлота и "свора" истребителей. Из первого борта выпрыгнул Сашка Овечкин, он помог сойти на землю Гитлеру, у которого была примотана правая рука к корпусу. Адольфа положили на носилки и при свете фар врачи стали наклалывать ему гипс. Сашка обратился к Жукову, и спросил разрешения обратиться ко мне, и доложил о выполнении задания.
– Кто взял Адольфа?
– Старший сержант Федоскин и ефрейтор Котенко. Адольф ладно! Геринга через окно вытащить было значительно сложнее! Только Корней и Иващенко справились, а снизу его ещё двое подталкивало.
– А где Геринг?
– На другом борту, сейчас сядут.
Там старшим был старший лейтенант Корней, громадный мускулистый парень, грубым лицом скандинавского типа. Он доложил о прибытии, там же на борту, кроме Геринга, был адъютант Гитлера, которому тоже требовалась медицинская помощь, его осмотрели, и перевезли на линкор "Петропавловск": требовалось удалить осколки стекла. В "подвалы Лубянки" он попадёт позже.
– Георгий Константинович! Вам лететь! Мне приказано с фронта ни ногой.
– Чёрт! На бомбардировщике? Всю душу вымотает!
– Зато: в какой компании! Николай Герасимович! Скоро прибудут ещё борта с пленными, если улечу раньше, то проследите за их отправкой, пожалуйста!
– Договорились, Максим Петрович! Поздравляю! Отлично сработано! Как Вам так это удалось?
– "Крот" немецкий сработал. А остальное - тело техники!
Врачи закончили возиться с Гитлером и помогли ему подняться. Его подвели к нам. Он молчал.
– Как Вы себя чувствуете, рейхсканцлер?
– спросил я.
– Отвратительно! Меня предали! Кто Вы?
– Я - Нарком Военно-Морского флота СССР адмирал флота Кузнецов, это - маршал Жуков, Представитель Ставки Верховного Главнокомандующего на Северном фронте, а это - командующий Северным фронтом генерал-полковник Иволгин, войска которого Вас и захватили.
– представил всех Кузнецов.
– Что со мной будет?
– Сейчас Вас отправят в Москву. Вы нарушили международный договор, действовавший между нашими странами, нарушили законы ведения войны: напали на нас без объявления войны, отдавали приказы, нарушавшие Женевские соглашения. Вашу участь будет решать суд. Прошу следовать на борт.
– Геринг, которого подвели к нам тоже, всё слышал, понуро пошёл в сторону самолётов. Расспросив Сашку: всёли достали из вагонов, и где бумаги, подошёл к самолётам и поблагодарил лётчиков.