Античная и средневековая философия

Татаркевич Владислав

Сознание было только одной из функций таким образом понимаемой души, которая обладает столькими функциями, в скольких органических телах может себя проявить. Эти функции Аристотель изложил в виде иерархии. Высшими функциями он считал те, которые не могут быть осуществлены без участия нижних. В этом смысле мысль выше восприятия, а восприятие выше питания (поскольку и оно является функцией столь широко понятой души). Аристотель отмечал троякие функции и в соответствии с этим выделял три вида души. Растительная душа имеет наиболее простые функции, руководит питанием и ростом; она не обладает соответствующими органами и не способна к восприятию. Этой способностью обладает душа более высокого порядка - животная душа. Но так как с восприятием связывается удовольствие и огорчение, а с ними желание приятного

и стремление избежать огорчения, в силу этого животная душа - и только она - постигает чувства и желания. Только на этом втором уровне души появляются психические функции. Существует еще более высокий уровень - мыслящая душа, присущая лишь человеку. Ее способность - разум - наивысшая из способностей души.

Разум познает одинаково как бытие, так и благо. Зная благо, управляет волей, в результате чего и воля становится разумной. Разум, когда управляет волей, называется практическим, в отличие от теоретического, или познающего. Поскольку высшие способности включают в себя низшие, человеческая душа соединяет в себе все способности души.

Аристотель сближал в данном случае противоположности: тело и душу, чувства и разум. Его психология была типичным примером того, как способный к компромиссам разум из факторов, которые для других мыслителей были противоречиями, создал понятия одного ряда. Однако и у Аристотеля протяженность этого ряда была разорвана в одном месте, а именно: наивысшая способность души - разум - имеет совершенно иной характер и является исключением в принципах психологии Аристотеля.

В понятии, которое Аристотель имел о разуме, была скрыта принципиальная трудность. Он был уверен, что любая познающая сила души должна быть рецептивна, если выделить познание, однако, с другой стороны, исключительно рецептивная душа была бы машиной, которая приводится в движение извне. Аристотель готов был признать, что машинами являются низшие души, но не разумная душа. Она должна быть самодвижима, должна быть первопричиной своих действий. Эту трудность - разум, с одной стороны, рецептивен, с другой же стороны - самодвижим,- Аристотель разрешил, разделив разум на пассивный и деятельный. Пассивный разум дает удовлетворенность рецептивности познания, а деятельный выражает самодвижения души. Пассивный разум является как бы фильтрующим аппаратом души, а деятельный - ее двигателем.

Интенции этого учения понятны, но сама наука не ясна. Деятельный разум, чтобы стать первопричиной, должен быть чистой формой, чистой деятельностью. Все функции души, связанные с телом, разделяют судьбу тела, а деятельный разум - нет, поскольку, будучи свободным от материи, он неуничтожим и поэтому имеет скорее божественную, чем человеческую природу. Через деятельный разум душа является микрокосмосом с собственной первопричиной. И как Бог в макрокосмосе, так и душа в микрокосмосе являются исключением из общего принципа, который управляет системой Аристотеля, в ее основе лежит идея о том, что любая форма может существовать только в связи с материей. Бог и душа, между тем, являются формами самими по себе. Это был след платонизма в аристотелевском взгляде на мир. То, что он отрицал у Платона, он в ином виде ввел в свою систему.

Практическая философия

1. Наивысшее благо. И в этике Аристотель в платоновские рамки ввел реалистическую и эмпирическую доктрину. Платон стремился нормировать жизнь в соответствии с идеей блага. Аристотель же занимал позицию, согласно которой не существует иного блага, кроме реального. Платон выдвигал трансцендентные цели, а Аристотель же искал цели, которые можно достигнуть. Этика Платона была дедуктивной, у Аристотеля она стала эмпирической. Платон этику понимал сугубо нормативно, Аристотель связывал нормы с описанием человеческой деятельности. Происходило это потому, что Платон выводил нормы из идеи, а Аристотель из реальности, из природы человека. Платон признавал лишь всеобщие нормы, Аристотель же стремился всеобщность норм привести в соответствие с индивидуальной природой действующего человека. Для Платона мерой достаточности был лишь всеобщий закон, для Аристотеля - живой пример доброго и мудрого человека.

Исходя из этих принципов, Аристотель считал, что природа блага может быть найдена не путем абстрактного размышления, а через установку, какую в реальной жизни люди ставят перед собой

посредством цели. Цели людей разнообразны, однако есть среди них высокие и низкие; высшими являются те, для которых низшие цели служат средствами. Последовательность средств и целей не может продолжаться до бесконечности, а должна, как Аристотель предполагал в соответствии со своим финитным способом мышления, существовать какаято наивысшая цель, которая не является средством ни для чего. Такая цель и есть наивысшее достижимое благо. Согласно Аристотелю, им является эвдемония. Она является той конкретной целью, которая в его этике заняла центральное место, какое в этике Платона занимала абстрактная идея блага. Эвдемония, в понимании греков, была тем совершенством личности или достижением того оптимума, которого человек в соответствии со своей природой может достигнуть. В соответствии с традицией, однако не без столкновения с некоторыми недоразумениями, можно перевести слово «эвдемония» как «счастье».

Эвдемонизм, полагающий эвдемонию наивысшим благом, утверждал, что наивысшим благом не является ни идеальное благо, ни внешнее, ни общественное,- это исключительно совершенство личности. Что же такое совершенство? Эвдемонизм представляет собой обобщенную и несовершенную теорию и пока этого не объясняет. Эвдемонистами были почти все греческие этики, но каждый посвоему понимал эвдемонию. Аристотель усматривал ее в деятельности, которая присуща человеку. А природе человека, с точки зрения рационализма Аристотеля, присущ разум. Поэтому эвдемония содержится в деятельности разума и является основой совершенной жизни.

2. Добродетели. Деятельность разума охватывает две области: область познания и область практической жизни. В соответствии с этим добродетели разумного человека двояки: одни называются дианоэтическими, например, мудрость и рассудок, а вторые - этическими добродетелями, например, щедрость и мужество. В чисто теоретической деятельности эвдемония может быть полной, поскольку действует только разум как наиболее совершенная сила человека. Но жить чистой теорией - это дело Бога, и для человека недоступно, так как ему в жизни необходимо не только знание, но и здоровье, пища, материальные блага. Жить только разумом - это идеал, а не реальная программа, это реминисценция из Платона. Природа человека сложна, и все ее потребности должны быть удовлетворены; человек должен предпринимать практические действия, но речь идет о том, чтобы он их выполнял разумно, а это означает, чтобы он жил в соответствии с этическими добродетелями.

Систему добродетелей нельзя вывести дедуктивно, но ее можно установить на эмпирической основе. Добродетелей столько же, сколько у человека видов деятельности, поскольку каждая деятельность имеет свою добродетель. Например, когда человек имеет дело с внешними благами, тогда добродетелью является щедрость; когда человек преодолевает страх, тогда добродетелью является мужество. Страх как таковой не является плохим, плохим может быть только отношение к нему, лишенное моральной интенции и не соответствующее разуму, когда ктолибо пугается там, тогда и по такому поводу, где и когда пугаться не должно, либо не пугается там, где испугаться бы следовало. Ценным, разумным отношением к страху является, например, мужество; оно является серединой между трусостью и дерзостью. Щедрость также является достаточно удачным отношением к внешним благам, она есть нечто среднее между расточительностью и скаредностью. Подобным же образом в каждой области можно и необходимо обнаружить соответствующую «середину». На этой основе Аристотель определил добродетель как «стремление сохранить середину». Это была «теория середины», наиболее известная из этических теорий Аристотеля.

Добродетель, понятая таким образом, удовлетворяет потребностям разума. В любом случае человек не только разумное, но и телесное существо. Удовлетворение телесных потребностей требует иногда таких внешних условий, над которыми человек не властен. В силу этого сама добродетель не может гарантировать эвдемонии. Человек не способен полностью овладеть практической жизнью, а теоретическая жизнь, которая удовлетворяет эвдемонии, ему недоступна.

3. Искусство. Характерным для Платона было то, что он искал более высокую реальность, чем известная нам: над вещами - идеи, над опытом - интуитивное познание, над искусством - пророчество. Особенностью Аристотеля было то, что он отбрасывал эти надстройки как нереальные и иррациональные: отбрасывал идеи, интуицию, а также пророчества как претензии поэтов.