Античная Луна
Шрифт:
(для литературной дуэли на тему "В бой идут одни старики" )
В бой идут одни старики,
Видя время стенками век.
Мы на дне великой реки,
И никак не выйдем на свет.
И никак не крикнем "Ау!",
И не знаем, где каждый второй.
Ты кипишь в пылающем рву,
Я давно лежу под горой.
Время
И дыханьем воды-глубины
В круговерти мертвой петли
Нас ввинтило в ветхие сны.
Нас спалило, как вражий аул,
Нас вспороло, как тушу свиньи.
И никто не кричал: «Караул!»,
И «Аминь» не сказали свои.
2
Есть момент, он похож на икону:
Жребий брошен, хоть маятник сбит.
Мы на дне самого Рубикона,
И здесь явно не хватит молитв,
И здесь явно не нужно заклятий,
Мы встаем, как солдаты на бой,
Как воздушный плясун на канате,
Увлекаем судьбу за собой.
Абордаж как соль нашей жизни
Время камнем уходит на дно.
Мы считаем пески, как кафизмы,
Пьем сухое, как берег, вино.
Кто восстал из пены и смерти,
Никогда не вернется назад.
Не покинет спасительной тверди,
Не закроет до смерти глаза.
Мы идём штурмовать это небо,
Что на дне великой реки.
Духи думают, это небыль:
В бой идут одни старики
Печора и Червленица
Дешёвая трубка,
Дешёвый табак,
Дешёвые разговоры..
А радиорубка
Полна, как кабак,
В котором гости и воры.
Летят над страной три такта молвы,
А радуга чахнет с прихлопом,
Но нам не сносить дурной головы,
Не бить челом, как холопам.
Коль платье, что снову,
И сердце, что встарь,
Сидят
Как чёрный скобарь
Странное эхо Египта
(мистическое видение)
Теряя замысел и строго
Ступая в оловянный круг,
Как постигая недотрогу,
Руками превращаясь в звук
И раздевая целокупность
Средь обезумевших планет,
Я наблюдал судьбы холупность
Манишек верящих в клозет
На кварце стройное не-скерцо
Арбуз, проткнувший бумеранг,
И дымный отголосок сердца,
Чей капитал есть высший ранг
Плач Героев (Гетера Времён)
Соблазни царя Агамемнона,
Чтоб Елены затмить красоту,
Мелкий бес, играющий в демона,
Институтка с кистью во рту,
Ключ басовый в подбрюшии тенора,
Карлик духа на брачном посту.
И все скажут, она, вот она
Принесла нам Новое Время,
Где Дворянская Честь не нужна,
А герой берёт её бремя,
Словно дохлую тушу слона,
Инвестировав душу в семя.
Коли Даме смерть,
То жизнь проституции.
Нотр-Дамов смерд
Пострашнее коррупции.
Коли так – то нас больше нет
«И дух предаю в руце я»..
PS. Мессалине, merde,
Нашей кровью писать Конституции
Алыча
Самолёты летали над домом моим,
Мы хотели читать их как знаки от Бога.
И чихала душа в сизый маковый дым,
И смеялась счастливою недотрога.
Придорожный фонарь был рассеян и пьян,
И брехали собаки проворно.
Моё сердце согреет титулярный роман, Что ночами питал мой советник надворный.
Там янтарные змеи в изумрудном копье,
Там вишнёвые лоси на сопках,
Там цветные камеи обвивают колье,
Что растёт на грудях осокой
Конец ознакомительного фрагмента.