Античная мифология. Энциклопедия
Шрифт:
В тот же день совершались в честь Диониса и Афины Скирады , учрежденные в благодарность за дарованную людям жатву винограда и маслин и получившие свое название от виноградных ветвей с гроздьями, игравших роль при этом празднике. Именно, юноши, избранные в числе двух от каждой филы, с виноградными ветвями в руках совершали бег от городского храма Диониса к храму Афины Скирады в Фалере. Для всех участников в беге устраивали обед избранные знатные гражданки. Затем процессия, в которой победитель в беге занимал почетное место, возвращалась в город с пением песен в честь Диониса; хором предводительствовали двое юношей в женском одеянии с виноградными ветвями в руках. По прибытии процессии к храму Диониса совершалось жертвоприношение, которым заведовал род Фиталидов.
При Пианопсиях и Осхофориях видную роль играли воспоминания о возвращении Тесея с Крита после убиения Минотавра: при варении овощей вспоминали, как Тесей со своими спутниками, возвратившись из Крита, отобедал остатками дорожных запасов и принес благодарственную молитву Аполлону; устройство иресионы связывалось с преданием о том, что Тесей со спутниками посвятил в храм иресиону в благодарность за благополучное возвращение; бег осхофоров, по преданию, был учрежден в память встречи Тесея жителями Афин в Фалере; гражданки-матроны напоминали матерей тех
В следующие дни (с 8-го числа) совершалось прямо в честь Тесея празднество , учрежденное со времени перенесения костей Тесея с о. Скирос Кимоном (469 до Р. X.) и принадлежавшее к числу важнейших афинских праздников. Оно состояло, кроме большого жертвоприношения от имени государства, главным образом из разнообразных состязаний, которыми заведовал ежегодно избираемый агонофет. В эфебовских надписях Тесеев праздник ставится рядом с поминальным празднеством , которое совершалось в память граждан, павших в битвах, и сопровождалось бегом эфебов в полном вооружении.
Подвиги Тесея. Мозаика (II в.).
Непосредственно за описанными празднествами начинались в честь Деметры, продолжавшиеся 5 дней, с 9-го по 13-е число. Это было такое время, когда годовой круг земледельческих работ был вполне закончен и земледельцы начинали спокойно пользоваться дарами, которыми человек был обязан богине земледелия; поэтому было совершенно естественно именно в это время выражать ей благодарность за благодеяние, оказанное введением земледелия, как основания подчиненной законному порядку оседлой жизни людей. Праздник совершался исключительно афинскими гражданками, жившими в законном браке и отличавшимися хорошим поведением; мужчины и девицы к нему не допускались, почему и этот праздник иногда называется мистическим, хотя от мистерий в собственном смысле он отличался тем, что для участия в нем не было надобности в особом посвящении и в самых обрядах праздника не было ничего мистического. В основании допущения к празднику исключительно замужних женщин лежала, вероятно, та мысль, что брак есть одно из важнейших установлений культурной жизни. Участницы праздника выбирали из каждого дема по две наиболее уважаемых и зажиточных гражданки для совершения священных обрядов от имени гражданок своего дема; избранные обязаны были угощать гражданок дема обедом, что считалось литургией. Верховное же руководство всеми обрядами принадлежало жрице Деметры. В первый день праздника женщины собирались в определенном пункте и все вместе отправлялись в местечко Галимунт на мысе Колиада (близ Фалера), причем по дороге и по прибытии на место обменивались шутками и насмешками (как при процессии в праздник Элевсиний). В храме Деметры в Галимунте на следующий день совершалось празднество, которое собственно называлось , а затем 11-го числа участницы праздника возвращались в Афины, где праздник продолжался; следующий день, т. е. 12-е число, женщины проводили в печали и посте, причем, вероятно, в этот день совершалось особое очистительное жертвоприношение, а 13-го совершалось вышеупомянутое угощение женщин распорядительницами, причем везде царило непринужденное веселье, игры, танцы и пр.; этот день носил название от прозвища Деметры как матери прекрасной Персефоны. В заключение праздника приносился богине под названием жертвенный дар для отвращения ее гнева за проступки и прегрешения, которые могли быть сделаны в праздник.
В 20-х числах этого же месяца совершался древний общеионический праздник в честь Зевса и Афины. Этот праздник служил главным выражением религиозной связи фратрий.
В последний день Пианопсиона совершались или в честь Афины Эрганы и Гефеста, древний всенародный праздник, который позднее совершался одними ремесленниками. В этот день начинали ткать пеплос Афине к Панафинеям.
Пятый месяц получил название от Зевсова прозвища , указывающего на мрачный характер зимней природы. В этом месяце не было особенно важных праздников; упоминаются только жертва Зевсу Земледельцу 20-го числа и очистительные празднества в конце месяца.
В шестом месяце главные праздники были и . Первый был земледельческий праздник молотьбы, совершавшийся в честь Деметры, Коры и Диониса. Главным местом праздника был Элевсин, но праздновали и в городе; между прочим, упоминается при этом празднике гуляние веселого и даже распущенного характера, в котором участвовали только женщины, почему праздник причисляется к мистическим. Упоминается также жертвоприношение Посейдону как покровителю растительности.
Э. Бирс. Нептун и его кони. Холст (ок. 1880 г.).
Праздновавшиеся в этом месяце Дионисии назывались «сельскими» (в отличие от «городских», или «великих», совершавшихся в месяце Элафеболионе). Праздник совершался в отдельных демах, не только сельских, но и городских. Дни празднования не известны в точности. Это был радостный праздник в честь бога вина и веселья, совершавшийся по окончании сбора винограда и сопровождавшийся разными деревенскими увеселениями. Для празднования сельских Дионисий обыкновенно сходились вместе родичи, мужчины и женщины, господа и рабы. Устраивались веселые процессии, в которых вели жертвенных козлов, носили священную утварь и печения, сосуды с вином для возлияний, виноградные ветви и гирлянды смокв, а также как непременную принадлежность процессии, символ производительной силы природы фаллос, пели песни в честь Диониса и пр. и таким образом приближались к храму или алтарю Диониса для жертвоприношений. Затем составлялись веселые пирушки, при которых не было недостатка во всевозможных шутках и остротах. В числе увеселений видное место занимала игра, состоявшая в том, что участники балансировали на одной ноге на надутом козьем мехе, снаружи намазанном маслом, при этом, конечно, дело не обходилось без неловких прыжков и падений, подававших множество поводов к веселому смеху; счастливец, удачно справившийся с трудностями состязания, получал в награду тот же мех, наполненный вином. Изобретателем игры предание называет Икария, который впервые посадил (в царствование Пандиона, наследника Эрихтония) в Аттике лозу, полученную в дар от самого Диониса, и стал заниматься виноделием.
Седьмой месяц обязан своим названием празднику , вероятно тождественному с праздником , установленным в память бракосочетания Зевса и Геры; весь этот месяц был посвящен Гере как покровительнице брака. У других ионийцев, а в древнейшие времена и в самой Аттике, этот месяц назывался от большого Дионисовского празднества . Этот праздник совершался в Аттике в течение нескольких дней с 12-го числа. Местом праздника было древнее святилище Диониса. Совершался он сходно с сельскими Дионисиями, только пышнее и торжественнее; важную роль играло исполнение дифирамбов в честь божества киклическими хорами, называвшимися так потому, что во время исполнения дифирамба они двигались мерным, ритмическим шагом вокруг алтаря. Но еще важнее были театральные представления. Как этим, так и следующим праздником Диониса заведовал архонт-царь.
К. де Фос. Триумф Бахуса. Холст (ок. 1650 г.).
Название восьмого месяца произошло от третьего большого Дионисовского праздника, называвшегося ; это был месяц, в котором природа на юге пробуждается от зимнего сна; кроме того, молодое вино, приготовленное осенью, заканчивало к этому времени свое брожение и становилось годным к употреблению. То и другое, т. е. пробуждение природы и окончание брожения вина, составляло предмет праздника Анфестерий. Он продолжался три дня (с 11 по 13 число), из коих каждый имел особое название. Первый день назывался днем открытия бочек и пробы нового вина. Каждый домохозяин приносил богу жертву, при которой совершал возлияние свежим напитком, и все домочадцы, не исключая и рабов, предавались праздничному веселью и удовольствиям. Первыми весенними цветами украшались сосуды и дети как распускающиеся цветки человеческого рода. В этот день в Афинах был рынок игрушек, которые покупали и дарили детям. В праздник Анфестерий принято было платить гонорар за обучение софистам и другим учителям, которые за это в день приглашали к себе в гости своих учеников. Второй день — кружки — также был посвящен праздничным удовольствиям. Веселые компании, в которых участвовали ряженые, представлявшие сатиров, нимф и пр., ходили по городу и заходили к знакомым, где составлялись пирушки и даже состязания: кто скорее выпивал свой кубок вина, получал в награду плющевый венок и мех вина. При этом не забывали также и умерших родственников: ходили к ним на могилы и совершали возлияния вином. По-видимому, первоначально этот день был посвящен главным образом поминовению усопших и имел целью умилостивить силы подземного мира, владычеству которых при наступлении весны приходил конец. Поэтому-то этот день вместе со следующим принадлежал к числу «тяжелых» и храмы богов в эти дни были закрыты; однако впоследствии такое значение этих дней вполне уступило место веселью и наслаждению. От имени государства совершалась таинственная церемония в древнем храме Диониса в Ленее, открывавшемся только в этот день. Главную роль в этой церемонии играла или , супруга архонта-царя, которая должна была быть родовитой гражданкой и выйти замуж девицей. При совершении церемонии ей помогали четырнадцать жрецов-, избранные архонтом-царем из наиболее уважаемых гражданок. «Царица» в присутствии священноглашатая брала с них торжественную клятву в том, что они удовлетворяют условиям, требующимся для участия в церемонии, и будут соблюдать строгую тайну. Жрецы совершали священные обряды на 14 алтарях, а затем «царица» отправлялась в так называемое святилище- вблизи пританея и там будто бы сочеталась браком с Дионисом. Древний закон об этом обряде, вырезанный на камне, еще во времена Демосфена стоял в святилище Диониса подле жертвенника. Впрочем, подробности обряда неизвестны, а значение его объясняется различно; проще и естественнее всего принять, что «царица» как представительница страны соединялась брачными узами с богом возрождающейся весною растительности в знак того, что страна вполне предана его служению и надеется на его защиту и помощь; или, быть может, эта церемония совершалась в воспоминание брака Диониса с Ариадною.
Третий день Анфестерий назывался днем горшков потому, что тогда приносили подземному Гермесу в жертву за души усопших горшки с вареными плодами всякого рода, которых сами жертвователи не могли пробовать, как при всех вообще жертвах подземным богам; ни одному из Олимпийских богов в этот день не приносили жертвы. Вообще видно, что три дня Анфестерий были богаты различными религиозными обрядами, подробности которых, однако, мало нам известны.
23-го числа того же месяца был праздник в честь Зевса Милостивого. Название «Милостивый» было только эвфемистическим, на самом же деле Зевс почитался при этом празднике как грозный и суровый бог, для отвращения гнева которого приносились в этот день умилостивительные жертвы всесожжения. Фукидид, рассказывая о заговоре Килона, говорит, что Диасии были в Афинах величайшим праздником, при котором весь народ совершал жертвоприношения за городом, причем многие жертвовали не животных, а местные жертвенные предметы. Дело объясняется тем, что для умилостивления грозного божества всякий считал долгом совершить жертвоприношение, а между тем бедные люди не могли или жалели жертвовать животных для сожжения целиком на алтаре и поэтому заменяли их печениями в форме животных. Так как жертвы целиком сжигались в честь богов, то Лукиан в «Тимоне» имел полное право вложить в уста Гермеса слова, что боги роскошно праздновали Диасии у богатого Тимона; напротив, для людей праздник проходил с некоторым прискорбием. Это прискорбие, очевидно, состояло, главным образом, в том, что людям нечем было угощаться, и, вероятно, послужила одной из причин того, что Диасии в более поздние времена вышли из употребления.