Антигерой Антилюдей
Шрифт:
— А-а… — лёжа в снегу с выпущёнными кишками, я рыдал и орал от боли.
Наступив на мою правую руку, Эд влил нечто мне в рот, а затем… боль начала стихать. Что-то, что я ещё никогда не пробовал… Тошнотворное, но безумно приятное…
Когда пелена боли пропала с глаз, я видел кровоточащую ладонь Эда прямо над моим ртом…
— «Нет ничего столь же питательного для народа крови, как плоть собратьев. Но попробовавший кровь своих прародителей познает кару богов, перестав существовать и в мире мёртвых, и в мире живых…» — Эд цитировал
— Эд, может вернёмся на деревянные мечи?
— Нет, категорически нет. Вы развиваетесь быстро, и мы не должны тормозить этот процесс такими глупостями. Подобные раны вас не убьют, а тренировка с настоящим клинком — это то, чего вам явно не хватает.
Не хочу снова чувствовать, как меня режут. Когда пиздят ещё ладно, потихоньку привык, но вот к подобному виду…
Поднявшись, я увидел огромные кровавые полосы на снегу, почти по всему нашему двору. От вида этого к глотке подошла рвота… Меня натурально выпотрошили… Пиздец.
— Не бойтесь ранить меня, молодой господин… Думайте об этом как о настоящем бою. Ведь если вы ошибётесь, то ваша жизнь будет взаправду окончена.
Стиснув зубы, я подошёл к служанке, которая как раз вовремя принесла бутыль с кровью. Сделав несколько глотков, я развернулся на Эдварда…
— Да я за себя боюсь…
— За свою жизнь вам точно не стоит волноваться. Не на вашем текущем уровне… Итак… Если готовы, то идите в круг.
Покрепче перехватив меч, а затем расслабив хват, я начал очередной раунд этой мясорубки.
…
…
…
— Скорее всего, меня теперь долгое время не будет.
Подойдя к камере Натаррис, я рассказал о поездке в другой город, которая мне предстоит.
Стоит сказать, что её условия на данный момент более чем комфортные, и даже имеется много приятных мелочей, вроде уголка, завешанного шторками и к которому подаётся горячая вода.
Думаю, она выглядит вполне ухоженно для той, кто уже два месяца находится в заточении. В домашнем халатике, лежит и читает книги, которые ей приносят слуги по её же просьбе.
Удобно, блять, устроилась. Мне бы такой плен.
— … — проигнорировав мой рассказ, она перелистнула страницу.
— Понял. Раз тебе не интересно, то не буду докучать… — сказав это, я уже направился к выходу, когда, сквозь гул труб, расслышал:
— Сдохни там, урод.
… Не в силах найти у себя слова, я застыл в одном положении.
— Эй… По-моему, ты до сих пор не уловила своё положение.
Я медленно повернулся и побрёл в сторону камеры.
— Ты жива, потому что я хочу, чтобы ты жила. Твоя семья жива, потому что я хочу, чтобы они жили. Я так много одолжений сделал тебе из-за того, что мы друзья, а ты вот так ко мне относишься… Эй, Наташа. Ты в край охуела?
— А? — она
— Наташ. Кого ты хотела бы видеть в живых. Своих старших или младших братьев? Выбирай…
Подтащив стул, я сел перед решёткой в её камеру.
— О чём ты говоришь? — она впервые за время разговора обратила на меня внимание и поднялась с кровати.
Это на-удивление приятно. Когда твой собеседник с тобой говорит.
— Ну, твои младшие или старшие братья. Решай, кто умрут, а кто останутся в живых… Ты допизделась. Слышал, кстати, что семью возглавил твой старший брат… Будет неудобно, если и он умрёт.
— Пожалуйста, прости, я… Я сглупила.
— О, да. Ты сглупила. Уже огромное количество раз. Что я не прихожу к тебе, то на меня смотрят как на говно и помимо хмыканья я ничего не слышу. Раз уж ты бесстрашная, то и выбрать, кто из твоих братьев умрёт, тебе будет несложно, да?
— Нет, прости… Пожалуйста, давай за…
— А ты не охуела спорить с моим решением? Такими темпами я могу и вообще забрать у тебя возможность что-то решать…
— Нет, я не… Годрик, пожа… — паника, она наконец-то запаниковала и поддалась мне. Наконец-то она готова общаться.
— Старшие или младшие? Кто умрёт?
— Годрик, прош… — около уголков её глаз появились слёзы.
— Старшие или младшие?
— Я не… я не… я… — она едва не начала захлёбываться, начиная рыдать.
— Спрашиваю последний раз.
Я что было мочи въебал по решётке, вызвав грохот, проревевший на всё помещение и отдавшийся даже у меня в ушах.
Мой голос звучал как-то неправильно.
— Кого. Ты. Убьёшь?
Она разрыдалась, смотря на меня как на чудовище… Замечательно. Этого мне хватит.
— Что, тяжело выбирать между близкими? Да… Знакомься с моими чувствами, сука.
Я чувствовал, как жажда её страха во мне лишь разрасталась. Если я не могу получить от неё никаких эмоций помимо страха, то я буду доволен им… Так я думал, пока ещё раз не взглянул на её заплаканное лицо.
Секунда, и осознание приходит.
— Чё за хуйню я творю…
Стоило этой мысли прийти, как я тут же ушёл. Стыд, какой же это блядский стыд.
Уйдя в ванную комнату, я обдал свою рожу ледяной водой. И ещё раз. И ещё… Пока это чувство полностью не исчезнет. Пока эта мысль, зародившаяся ещё в прошлый раз, не исчезнет.
Но она всё-ещё продолжает крутиться, выводя меня из равновесия.
Продолжая смотреть на своё мерзкое отражение в зеркале, я невольно произнёс:
— Ужас — это очаровательно…
И видя оскал ублюдка, отражающегося в зеркале, я не смог сдержаться и не ударить по нему… С руки стекает кровь, падая на фарфоровую раковину… И боль, подобно отрезвителю, срывает эту уродливую пасть с моего лица.
— Пу-пу-пу… Нужно держать себя в руках…
Глава 20
Путешествие и Восторг