Антигерой и профессионал
Шрифт:
– За последние несколько недель произошло по меньшей мере тридцать семь попыток “убрать” меня. Сначала они посылали куноичи, некомат и даже фантомов. Но потом на нескольких мамоно были найдены подрывные устройства достаточной мощи, чтобы сравнять занятые нами города в мгновение. Их лидеры в отчаянии, раз начали посылать смертников. Это совсем не похоже на них.
– Пора заканчивать с этим. Здешние сопротивляются, но несколько их богов уже пали, а значит скоро наступит и очередь последователей.
– Я слышал, что Ворсе добилась своего на ледяных просторах.
– Она покорила ледяные местности
– Эрос.
– Богиня любви уже слишком многих купидонов послала на мои войска. Они не понимают, что так называемые “стрелы любви” лишь усиливают потенциал солдат и поддерживающего персонала. Мы захватили всех купидонов, которые сейчас удерживаются под стражей.
– Мы скоро возьмемся за главный оплот девушек-монстров, но боюсь там будет сражение с сильнейшими мира сего, учитывая полученные данные.
– Наши силы стянуться в той точке. Будь готов, Сокан.
– Да, отец.
Любому несведущему могло показаться, что сам Иора и его дети, да и вообще вся объединенная армия Империи Зла состоят из мрачных, скучных, безмолвных и безэмоциональных особ, но на самом деле все было далеко не так. Если вглядеться глубже, глазам могло показаться настоящий букетище из многих множеств характеров, наклонностей и фетишей. Сокан, например, очень любит музыку, сладости и девушек, а по характеру тот еще холерик, ну и предпочитает представительниц противоположного пола с накаченным прессом. Последнее было одной из причин, почему он приказал охранникам, патрулям и разведчикам пропускать, но не терять из виду вражеских “ассасинок” и “диверсанток”, которые чувствовали себя весьма самоуверенно, не замечая неусыпного псионного взгляда хранителей захваченных поселений. Но при всем своем интересе к женщинам, он всегда оставался здравомыслящим, а питаемая соитием с многими куноичи похоть только подпитывала его разум, а не мешала мышлению, словно какой-то розовый туман.
Когда связь прервалась, юноша снова наладил канал, соединившись со своим воинством:
“Выдвигаемся на внешний рубеж”
Мар Голи, пси-медик объединенной армии Империи Зла, занимался своим любимым делом – искусством. В более молодом возрасте, тренируясь с ровесниками, он открыл в себе необычную тягу к созиданию. А именно – скульптурам.
Несмотря на возросшие умения и показатели армии, их правитель все еще поощрял личное время и самостоятельное развитие. Это не только повышало мораль, но также помогало найти скрытые таланты, которые потом смогут расцвести и помогут общему благополучию.
Закончив свою смену лекаря, Мар удалился на довольно тихое и привлекательное место, неподалеку от стен столицы. Это был тот самый лес, в котором Иора и Афилада сразились в последний раз. Местность оказалась не тронутой, так как оба противника не являлись берсерками, которым чуждо слово “сдержанность”.
Молодой полурослик снял со спины рюкзак, а потом раскрыл его. Внутри лежало большое количество белой глины, которая еще не затвердела. Это и стало сырьем для сегодняшнего созидания.
“Хуууу, ветер, влага и эластичность. А еще немного земли и креатива” – мысли одного из низкорослых коротышек текли, подобно воде и воспоминаниям.
Поставив глину перед собой, Мар начал танцевать. Сначала это походило на своеобразную прелюдию, словно небольшая разминка перед настоящим действием, но потом все резко поменялось. Работая ногами и руками, хоббит отбил несколько резких движений чечетки, а потом резко изменил ритм, пройдясь изящными жестами вальса. Потом с неровной частотой и скоростью он проделал самбо, фокстрот, ча-ча-ча, рок-н-рол и прочие виды танцев, которые в таком общем исполнении выглядели поразительно. Но это делалось не просто так.
Перед улыбающимся полуросликом теперь стояла высокая статуя, изображающая странное растение, напоминающее розу и эдельвейс, но которое росло в себе, а также разрасталось из себя, превращаясь в непонятный простому глазу “самостоятельный” букет. Разум Мара – инструмент, а движения – ведущие руки. Он очень любил творить – не только растения цветут, засыпают и расцветают еще красивее.
– Можете выходить, я закончил. – подал он голос, не глядя себе за спину.
Из-за дерева появилась молодая женщина, одетая в новое и чистое платье цвета синих незабудок. Это оказалась та самая мать, которую он проверял на медосмотре.
– Я не помешала, господин Мар? – спросила Роя Мита, завороженно глядя на произведение искусства. Она не могла понять стоящего перед собой полурослика в большей мере, чем тот сам позволял.
– Если бы помешали, у меня бы не получился этот шедевр. Знаете, почему я его так называю?
– Нет.
– Шедевры – это лишь отметины на таблице духовного и физического роста. Каждый следующий отличается от предыдущего, как и сама суть творца. Посмотрим, что у меня получится в следующий раз. Кстати, а зачем вы пожаловали?
– Я хотела поблагодарить вас за помощь мне и моей дочери. Она и вправду болела, а я даже не знала этого. Если бы не вы, она бы скорее всего умерла.
– Ну сейчас-то с Коримой все хорошо. Я вылечил вашу дочь, а мой правитель дал вашему народу новое будущее. Дальше дело за...
То, что в следующую секунду произошло, почувствовали только те, чей разум был силен и развит. Мар резко повернул голову в направлении севера, а потом также быстро повернулся к обеспокоенной Рое.
– Немедленно возвращайтесь в город. Быстро! – голос был ровным, но достаточно громким, чтобы показать озадаченность чем-то очень важным. – Запритесь дома с дочерью и не выходите на улицу.
– С-слушаюсь. – развернувшись к столице, женщина невольно воскликнула – полурослик с легкостью подхватил ее и понес на своем плече, используя “психические рельсы”.
– Я подброшу.
– Привет, мастер Лэот.
– П-приветствую.
Корва ждала прямо перед тем местом, в котором и должен был проходить такой себе фестиваль по-имперски. Она оделась в черно-белую блузку, а также одела довольно красивую и недлинную (но и не короткую) юбку тех же тонов. И хотя ее золотистые волосы провоцировали некоторый контраст, девушка создавала чарующее впечатление. На руке “блудного огня” сверкал браслет, который она купила у своего компаньона-кузнеца еще до знакомства.