Антикиллер-2
Шрифт:
Фургон не стали загонять в бокс, Киршева просто выдернули из кузова и затолкали за скрипучую дверь. Повязки на рот и глаза тоже надевать не стали, поэтому маньяк таращился вокруг и явно не понимал, зачем его привезли в этот гараж. Первый и второй номера молча стояли рядом, дожидаясь, пока уйдет Сивцев. Когда калитка ворот захлопнулась, они переглянулись. Процедура отправки приговоренного на тот свет была отработана достаточно четко, а вот как надо выпускать его на свободу, они не знали. И Попов, и Викентьев всю жизнь занимались совсем другим: разыскивали преступников,
– Повезло тебе, ублюдок, – сказал Викентьев и расстегнул наручники. – Сейчас мы тебя отпустим. Выведем отсюда, посадим в такси и езжай к дяде Леше. Понял? К дяде Леше. Он знает, что с тобой делать дальше.
Про дядю Лешу второму номеру сказал Крамской. Кто сказал про него генералу, Викентьев не знал. Процедура подполковника тяготила, но она подходила к концу.
– Ты понял, что я сказал?
Киршев мелко-мелко затрусил головой. Если бы не упоминание родственника, он бы подумал, что это какая-то провокация. А сейчас он понял, что произошло чудо.
Буквально на глазах с приговоренным произошла разительная перемена. Он перестал трястись, распрямился и увеличился в объеме, как подкачанная резиновая кукла. В глазах появились осмысленность, и он по-новому осмотрелся вокруг.
Внезапно до Попова с удивительной отчетливостью дошло, что маньяк остается на этой земле, причем совсем рядом... Никто не повезет его за границу – не та фигура, да и не приживется он там. Выдадут паспорт на другую фамилию, примитивно изменят внешность, ну, может, перевезут в другой город... Никто не станет держать его под контролем, потому что это трудно, хлопотно и дорого, его просто выпустят в мир людей, как зубастую щуку выпускают в пруд с карасями и лещиками.
На лице Киршева промелькнуло новое выражение. Он весь подобрался, как волк перед прыжком, верхняя губа задергалась, приоткрывая стиснутые зубы, глаза хищно устремились на какой-то объект, в облике появилась опасная целеустремленность. Попов повернулся в направлении хищного взгляда. Смертник смотрел на повешенный пятым номером календарь, на женские ноги, обтянутые черным трико. В заброшенном гараже стоял возвращающийся в мир тиходонский кошмар.
Валера держал руку в кармане, раздался характерный щелчок, и Викентьев, тоже отвлекшийся на плакат, резко повернулся. Все произошло у него на глазах. Попов быстро протянул ствол к остриженной голове смертника, громыхнул гром, пуля проломила височную кость и вылетела из глазницы, труп шлепнулся на бетонный пол. Потом осело эхо от выстрела. Железный Кулак остолбенело смотрел на напарника. Тот спрятал пистолет и полез за борт пиджака.
– Вот. Я не собирался этого делать. Но и служить дальше тоже не собирался. Потому что дальше – край...
Сунув лист бумаги второму номеру, Попов вышел из бокса. Калитка хлопнула еще раз. Викентьев машинально заглянул в листок. Это был рапорт об увольнении. А на полу лежал труп смертника, застреленного вопреки мораторию на смертную казнь и установленной для этого процедуре. В
Единственное, что могло спасти второго номера, это предписание на выдачу Киршева спецгруппе «Финал», подписанное лично Крамским. Надо поднимать генерала...
Тяжело ступая, Викентьев направился к спецмашине, где имелась рация, настроенная на нужную волну.
Глава десятая.
ИНТУИЦИЯ ЛИСА
Интуиция – прямое постижение умом истины, не выведенное логическим доказыванием из других истин и не вытекающее непосредственно из наших чувственных восприятии.
– Послушай, Филипп, а чего ты все расспрашивал девчонок, совершеннолетние они или нет? Ну когда мы были в «Аквариуме» и потом, в «Золотой горке»?
– А-а-а... Я же наливал. А в принципе это статья – вовлечение несовершеннолетних в пьянство, – нехотя ответил Лис.
– Какой ты законопослушный! А то, что ты делал пять минут назад... Это тоже статья? Как она называется?
Лис засмеялся и потрепал Ребенка по голове.
– Раньше – да. А теперь нельзя только до шестнадцати лет. Гуманизация!
– Очень интересно! Значит, если ты со мной спишь, это ничего, а если ты налил мне шампанского, то тебя могут посадить в тюрьму? Так?
– Получается так.
– Ну разве не дурацкие у вас законы?
– У нас, зайка, у нас у всех. Мы только исполняем их. Если это можно назвать исполнением...
– А я вначале подумала, что ты бандит. И девчонки так подумали.
– И испугались?
– Нет. Чего им пугаться? Бандит – тот же бизнесмен. Только покруче. Позавидовали: клевый папик, щедрый, красивая тачка...
– В кино больше сниматься не зовут?
– Нет. Ты представляешь – пропали куда-то...
– Думаю, они сидят в тюрьме. Если тебе будут делать предложения такого типа: сниматься для журналов, участвовать в конкурсе моделей, дарить дорогие вещи, – посоветуйся вначале со мной.
Наступила пауза. Ребенок держалась подчеркнуто независимо и не любила вторжений в свою жизнь. Поэтому от ее ответа многое зависело.
– Хорошо, попробую... Лис обрадовался, хотя внешне никак этого не проявил.
– А правду говорят, что какие-то бандиты убивают людей выстрелами в глаза?
– А что? – насторожился Лис. Он не любил разговоров о «живых» делах.
– А то, что в одной книжке это было. Чтобы портрет убийцы не отпечатывался в зрачке. А правда отпечатывается?
– Нет, ерунда... Что еще было в той книжке?
– Один хитрый преступник придумал банду, в которой его никто не знал.
– Что? – Лис даже сел на постели, но тут же сделал вид, что просто решил подняться. – Это как же?