Антикиллер-2

Корецкий Данил Аркадьевич

Выехав с кладбища, «БМВ» снова понесся по магистрали. Вспомнив что-то, круглоголовый вдруг осклабился.

– Давай, Леха, фокус Каратисту покажем. Мы же теперь кенты. Пусть повеселится!

На ближайшие несколько месяцев, а может, и лет Леха был сыт фокусами по горло, он испытывал единственное желание – оказаться как можно дальше от своих новых «кентов», а развеселило бы его только одно – если бы круглоголовый и его напарник провалились в преисподнюю. Но его мнением никто не интересовался.

«БМВ» свернул на крутой

подъем, дугой огибающий край кладбища.

– Смотри!

Круглоголовый снял передачу и убрал ногу с педали газа. Машина быстро теряла инерцию, будто невидимые руки высовывались из-под асфальта и цеплялись за колеса. Наконец она остановилась и по всем законам физики должна была покатиться назад под уклон, однако этого не произошло. «БМВ» замер, будто стоял на тормозе.

– Здорово, Каратист? – мелко рассмеялся Леха. – Это мертвецы нас держат!

Круглоголовый включил передачу и дал газ. Фокус закончился. Они высадили его за кладбищем, прямо на заброшенной, почти непроезжей дороге.

– Завтра в двенадцать! – строго напомнил напоследок Леха, и глаза его излучали отчетливо ощущаемую угрозу.

Серега чувствовал себя так, будто пропустил пару ударов в голову. Он мало что соображал и шел наугад, куда глаза глядят. Десять тысяч долларов были совершенно нереальной для него суммой. Да и для Кривули с его дружком – тоже. Значит, кошмар не закончился, он прервался на время и возобновится в еще худшем варианте. Он взглянул на часы. Меньше, чем через сутки.

* * *

Вечерний Тиходонск погружен во мрак, если верить официальным разъяснениям, то по причине неплатежей за электроэнергию. Народ, для которого, собственно, и предназначались эти объяснения, в них не верил. Ходили усиленные слухи, что свет отключают нарочно, дабы сломить протесты общественности против пуска атомной АЭС. Кое-кто соглашался с такой версией, но большинство резонно считали, что властям нет необходимости так усложнять дело: во все времена они делали все, что хотели, " клали с прибором на любые протесты.

Ломовик и Бычок в официальные объяснения не вдумывались и слухов о них не обсуждали, потому что лично их темнота на улицах вполне устраивала.

– Ну че, все на сегодня? – сыто отрыгиваясь, спросил Бычок. Только что они отужинали в «подкрышной» кафешке и получили очередной взнос.

– Все, – согласился Ломовик. Считалось, что он поумней и потому в спарке выполнял роль старшего. Бычок с этим мирился: обдумывать, сопоставлять, анализировать и делать выводы у него не получалось, зато он умел остервенело, как заведенный, молотить руками и ногами десять минут подряд.

Они направились к машине. Справа белело здание спорткомплекса «Прогресс».

– Слышь, а что с тем хреном, который права качал? Ну с массажистом? – Бычок смачно сплюнул. – Он ведь так и не доится!

– Не знаю.

Какое нам дело? Боксер нас больше к нему не посылал...

– Ну и что? Чего нас посылать? Все и так ясно!

Ломовик задумался.

– Если бы он с Боксером договорился, тот бы нам сказал, – принялся логически рассуждать старший. – Раз Боксер ничего не сказал, значит, не договорился. Тогда должен платить.

– Во-во! – обрадовался Бычок. – Только если бугор про него забыл, мы можем пока для себя сбор сделать! И штраф снять за просрочку... Мне башли во как нужны! Летом свадьба, Лилька ноет, чтобы ремонт сделал. А оно то одно, то другое... Диски на тачке поменял, потом в карты вкатил Ушастому семерик... Короче, непруха...

– А знаешь, что за крысятничество бывает? – строго спросил напарник, и тон у него был суровым, будто не выпита вместе бочка водки, не оттрахана сотня баб, не выбиты мешки башлей.

– Сбор надо сдать! А потом я отойду, можешь для себя штраф снять. Только я об этом не знаю.

Обойдя основное здание, они направились к новенькой пристройке.

Кривуля в это время разговаривал с перепуганным Каратистом.

– Ты понимаешь, в какое дело вы меня втравили! Надо знать, на кого заказ делать! Они меня чуть не замочили там, на кладбище! – почти кричал Сергей. – Приставили к голове пушки и говорят: «Прощайся с жизнью!»

Он несколько приукрасил свой рассказ и видоизменил акценты, чтобы пристегнуть заказчиков к себе покрепче.

– А потом говорят: «Иди к своим друзьям, и чтобы завтра принесли деньги. Иначе всех закопаем!»

Кривуля мрачно слушал его историю, но страха на круглом, вогнутом, как десертная тарелка, лице Каратист не замечал.

– Ты нас называл? – в третий раз спросил массажист.

– Говорю – нет! Честно нет! Честно!

– Так как они нас найдут? Если ты, например, убежишь?

– Куда убежишь?! Ты понимаешь, с кем связался? Я через серьезного парня на них вышел, если что – и он с меня иметь будет! Тут не убежать, тут надо ответ держать...

– Десять тысяч ни за х... отдать? – усмехнулся Кривуля. – А завтра они еще десять потребуют!

– Ну переговорить, уладить... «Стрелку» забить, как обычно...

– «Стрелку», говоришь? – Кривуля усмехнулся еще раз. – Это дело нехитрое... Но на хер тогда ты нам сдался?

Массажист подошел вплотную и теперь нависал над удрученным Сергеем. Сейчас он был на голову выше. Может, потому, что Каратист сидел на табуретке, а может, оттого, что тот был совершенно раздавлен.

– Ведь смотри, что выходит, – Кривуля выставил растопыренную ладонь и стал загибать толстые корявые пальцы. – Ты засрал мне все мозги про то, какой ты деловой, каких ты крутых ребят знаешь, как ты с ними дела делаешь. Ты говорил, что «заказы» несколько раз размещал, и всегда без проблем. Ты хвастал, что тебя все уважают. Ты предлагал, если надо, любое дело провернуть.