Антикиллер-5. За своего…
Шрифт:
– Я к тебе, – сказал Ниндзя.
– Чего? – Она зевнула. – Ты с полки упал, что ли? Сколько время?
– Половина девятого.
– Офигеть.
Она приложила ладонь козырьком ко лбу, смешно так посмотрела. И отступила назад, Ниндзя понял, что сейчас дверь закроется у него перед носом. Просто закроется, и все. Но Цифра сказала:
– Ну, чего встал? Заходи.
Странная квартира, с самого порога странная. Старые обои, запах курева и какого-то технического масла, полы дощатые, скрипучие – наверное, с хрущевских времен еще не перетягивались
– Это чего?
– А-а-а… Ящик испорченные трубки собирает, чинит и продает…
Полы замызганные, доски ходят вверх-вниз, скрипят под ногами, люстра расколота, того и гляди, жахнет сверху осколком. В общем, разруха… Зато телевизор в зале клевый – плоский, здоровенный. «Сони», не хрен собачий. Дюймов шестьдесят, а то и больше. Дорогой музыкальный центр с одной колонкой. Еще какая-то фиговина на столе – латунь, алюминий, ручки, крутелки непонятные. Похоже на кофейный автомат, или…
– Я кофе не пью. Хочешь, сам вари.
Она пришла из ванной, волосы мокрые, никакого такого халата на ней нет, обычное платье до колен – домашнее, наверное. Включила чайник, села напротив, подложив ногу под себя.
– И водки тоже нет, если ты за этим… И денег тоже… Мать выгребла все.
– Мне денег не надо, – сказал Ниндзя.
– Тогда в чем дело?
– Берц сказал, ты с ним на Кумженку идешь сегодня.
Подперла голову кулаком.
– И что?
– Это правда?
– А твое какое дело?
– Не ходи.
Он смотрел на ее согнутое колено, на тонкие золотистые волоски на икре. Вдруг подумал, что на лобке у нее должны быть такие же, только длиннее. И темнее.
– Он всем рассказал. Сказал, чтобы мы спрятались в роще и смотрели, как он будет тебя… Ну, в общем, понимаешь.
Поднял глаза. Цифра смотрела на него сонными глазами, как будто он ей таблицу умножения рассказывал.
– А тебе завидно, да?
– Ты дура, – не выдержал он. – Ты не знаешь, какая Берц скотина. Ты ему в лобешник тогда заехала при всех, он теперь не успокоится, пока какое-нибудь западло тебе не сделает.
Встала, налила себе чаю, ему даже не предложила.
– Сам ты дурак. Ты не понял, что ли? Твой Берц ничего мне не сделает, даже если очень постарается.
– Почему?
– Долго объяснять.
Отпила глоток, поморщилась – горячо. Подула.
– Не надо ходить туда, – пробубнил он, глядя в пол. – Просто не ходи, и все…
– А что мне за это будет?
– В смысле?
– Ну… Что ты мне предложишь взамен?
Ниндзя опешил. Что он ей может предложить? В кино сводить, что ли? Вряд ли она имела в виду кино…
Цифра поболтала пакетик в чашке, достала и вдруг положила ему на руку. Горячий. Дымящийся. Он дернулся, стряхнул его на пол. Вскочил.
– Ты чего?!
– Ничего, –
– Да не вопрос! – на автомате ответил он.
Хотя потом, когда подумал, вопросы появились. Например – в чем идти? Единственный костюм он прожег сигаретой в прошлом году. Других костюмов нет. Померил отцов – великоват, да и страшный. У пацанов у кого-нибудь попросить? На фиг! Обойдется без них. Раскопал в шкафу какой-то джемпер (мать купила, когда он собирался поступать в политех. Так ни разу и не надел), взял серую отцову сорочку, слишком просторный ворот придушил галстуком. Брюки сгодились от выпускного, там только пиджак пострадал.
Ладно. Главный вопрос – деньги. Но в критических ситуациях главные вопросы решаются легко. Он просто взял пять тысяч из материной заначки. Подумал, и взял еще три, мелкими купюрами. Все?
Нет, не все. Он на тачке должен к ней подъехать или как? Как принято в таких случаях? На тачку денег хватит, не вопрос… вот только как-то глупо это выглядит со стороны. Наверное. А может, и ничего, а?
Ниндзя посмотрел на себя в зеркало и понял, что париться ему, собственно, нечего. Глупо, не глупо – какая, к хрену, разница? В таком педерастическом джемпере это уже не имеет значения.
…Ресторан назывался «Аквариум», она сама выбрала. Их посадили на веранде у входа, рядом сидело человек пять – неслабый такой столик. Семья, что ли. Девчонка лет двадцати, деды какие-то, тетка крашеная. Полный стол жратвы, водка. Кричат что-то друг другу, хохочут, как припадочные…
– Слышь, командир, а другого места нет?
Ниндзя сам испугался своего придушенного неестественного голоса. Но лощеный, с ровным пробором, и бейджиком «Сергей» официант отреагировал очень спокойно.
– А? Сейчас, сейчас…
Положил на столик меню и винную карту и тут же испарился, гад.
Ниндзя осмотрелся, заглянул в окно. На веранде ничего особенного, а в зале богато, ничего не скажешь. Стеклянные стены, перегородки, кругом одно стекло, в общем… свет такой необычный, зеленоватый, как вода, и прозрачные шарики под потолком, их тут, наверное, целый миллион, ну, чисто аквариум с воздушными пузырьками. И публика недешевая. Золотые рыбки. Пираньи. Кстати, в галстуках всего пара человек, зря он парился…
Он что-то хотел сказать Цифре, но когда встретился с ней глазами, сразу забыл. На ней что-то белое и красное надето, такие платья в старых советских фильмах показывают, когда там шпионки иностранные охмуряют наших чекистов. И очки черные еще. Она тоже на какую-то рыбку похожа. Маленькую, хищную. В общем, нормально выглядит. Но свой вопрос Ниндзя все равно забыл. Поэтому он наклонился к ней и сказал:
– Ну что, пивка для разгону?
– Ты в ресторане, а не в пивной! – надменно сказала Цифра, поблескивая темными стеклами очков. – Возьми вина. Французского. И дораду в соли. И креветки. А десерт потом закажем.