Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь
Шрифт:
Братва покивала головой, соглашаясь.
Но неожиданно дело обернулось совсем не так, как предполагалось. Растерянный Арбуз принёс Клопу повестку, которых он давно не получал и которых боялся как огня, ибо они напоминали о той, его давней жизни, когда на свободе он находился меньше, чем в колонии или следственном изоляторе.
Сейчас повестка, выписанная по всем правилам, на имя гражданина Клищука предписывала ему явиться в участковый пункт полиции к сержанту Самоварову. Но вызов к сержанту – это не вызов к начальнику уголовного розыска. И хотя Клоп привык
В небольшом, чистом, пахнущем свежей краской кабинете сидел худощавый молодой парень в форме сержанта полиции, который с любопытством рассматривал вошедшего гражданина. Что удивило старого арестанта, так это его лицо, глаза, манеры… Все это было не ментовское, а босяцкое, будто на своего брата-уголовника надели форму, чтобы какую-то делюгу провернуть.
– Это ты – Клоп, что ли? – спросил он.
– Кому Клоп, а кому гражданин товарищ Клищук, – ответил Клоп, хотя чувствовал, что ему не по себе и в этом кабинете, и от тона, который взял незнакомый сержант. А проснувшийся в нем Леший пожалел, что прервал отношения с Лисом, потому что его осведомитель никогда не оказался бы без защиты в кабинете у какого-то сержанта.
– Короче, так, – сказал участковый. – Я слышал, что ты тут шишку держишь, данью всех обложил, Смотрящим себя назвал.
– Я не «ерш» и не «апельсин», чтобы самому называться, – высокомерно сказал Клоп. – Меня люди поставили за порядком смотреть.
– Да плевать мне, кто ты есть. У тебя куча судимостей, и сейчас ты на свободе находишься только по недоразумению, – сказал участковый.
– И что дальше? – дерзко ответил Клоп, хотя эта дерзость давалась ему нелегко.
– А дальше то, что ты будешь под нашей крышей ходить, – улыбнулся участковый и переложил с места на место пачку каких-то бумаг.
Клоп понял, что к нему они не имеют никакого отношения – это текущие жалобы и заявления от жителей, обычная канцелярщина. Просто сержант его пугает: вот, мол, сколько у меня на тебя компромата собрано! На пушку берет, фрайер! А вот проверю-ка я его на вшивость!
– А какие такие у меня судимости?
– Что?! – удивился сержант, и Клоп понял, что списка его «ходок» сержант изучить не удосужился.
– За что я судимый-то?
– А то сам не знаешь! – парень еще не набрал опыта и потому быстро стал злиться. – У тебя вся учетная карточка исписана!
– Так они погашены все! И теперь я считаюсь перед законом и людьми чистым! Эхе-хе-хе… Сержанты участковыми стали, вызывают человека, а о нем ничего не знают… Лет десять назад, если бы капитан Василий Семенович Краснолуцкий меня вызвал, так он бы знал не только то, что я вчера нарушил, но и что на завтрак ел! И как я сегодня оправился!
– Эти десять лет уже прошли! – участковый вынул из-за сейфа и положил на стол палку из литой резины. – Сейчас время другое! И будешь
Похоже, сержант Самоваров разозлился всерьез. Но сказал лишнее: ведь надо знать – кому можно всякое фуфло гнать, а кому нельзя… «Фильтровать базар» его не научили, а сам тем более не научился по той простой причине, что ничему учиться не умел, да считал, что раз на нем форма и сержантские погоны, то он и так ученый! Но сержантской учености не хватило, чтобы увидеть искры, вспыхнувшие в прищуренных глазах опытного рецидивиста и понять, что из них может возгореться пламя.
– Поэтому слушай меня и не доводи до крайности! Сказано, будешь под нашей крышей ходить, значит – так и будет!
– И что это значит? – спросил бывший агент уголовного розыска. Он понял, что время действительно изменилось и сейчас этот молодой сержант может ни за что отбить ему почки и отвезти в отдел. А может – прямо в отвалы земли, вынутой из-под очередной многоэтажки…
– А значит это, что будешь на нас работать: и подсвечивать район, и сдавать нам нехороших людей, и, конечно же, деньгами делиться, причем не пополам, как ты, наверное, подумал. Долю мы тебе малую оставим, вроде пенсии, а всё остальное пойдёт моему начальнику, уж он знает, как им распорядиться.
– А кто у тебя начальник? – возмущённо каркнул Клоп.
– Лейтенант Ставрыгин, начальник отделения полиции.
– А где ж это отделение? – удивился Клоп. – Я и не слышал про такое.
– Пока не было положено слышать, так и не слышал. А теперь смотри: видишь, в подъезд напротив мебель заносят – вот там оно и будет. Завтра откроется.
Клоп молчал. Это был наглый наезд, наезд по-чёрному, точнее, по-красному. И на этот наезд он не мог ответить тем, чем отвечал когда-то Черкесу, Северу и другим наглым чужакам. Потому что он всегда чувствовал стену за своей спиной. А сейчас стены нет и спина голая.
– Ну, что стоишь как статуя? – сказал сержант. – Ты понял меня?
– Тебя я не понял, но твои слова разобрал, – ответил Клоп. – Да и ты, я вижу, меня не понял…
Всем своим видом Смотрящий дал понять, что сержант Самоваров упорол большой косяк, понимать который гражданин Клищук вовсе не обязан, а тем более не станет он соглашаться со всяким фуфлом. Впрочем, участковому было плевать на его понимания и ощущения. Потому что он как раз чувствовал стену за своей спиной, хотя еще не понимал, что сложена она из искусственных кирпичей, как в театре.
– У тебя сборы по четвергам, – сказал Самоваров, наконец-то проявив осведомлённость в конкретных делах.
Клоп молчал.
– Вот в четверг и будешь заносить девяносто процентов, только смотри, без обмана.
– Подожди, а чем я ребят кормить буду?
– А что, твои ребята – инвалиды, что ли? Если хочешь, мы их на бесплатное кормление переведём, а если заартачатся, то на инвалидность. Как захотим, так и сделаем. Это-то ты понимаешь?
– Понимаю, – недобро сказал Клоп и вышел.