Антикоррупционный комитет Сталина
Шрифт:
Считаясь с этим, комиссия постановила единогласно: применить к Свободиной и Дрейцеру высшую меру наказания — расстрел, приведя приговор в исполнение в продолжение 24 часов». [48]
Ликвидировать взяточников и коррупционеров как класс
В марте 1921 года нарком внешней торговли Леонид Красин в частной беседе признался:
«Наше несчастье в том, что нам в нашем аппарате приходится работать с людьми, никогда больше полтинника в кармане не имевшими, как только такой человек увидит сто рублей — обязательно положит в карман». [49]
48
Приговор
49
Ларсон М. Я. На советской службе. Записки спеца. Париж, 1930. С. 249.
Слова Красина подтверждали в своих отчетах чекисты. Так, заместитель начальника Экономчасти 23 мая 1922 года в своем докладе «о необходимых мерах для соблюдения государственной монополии во внешней торговле» сообщил:
«В производстве имеется несколько агентурных дел, указывающих на царящие в НКВТ (Народный комиссариат внешней торговли. — Прим. авт.) взяточничество и кумовство, на целый ряд крупных и мелких злоупотреблений, имеющих место не только в центральном органе НКВТ, но и на местах. Взаимоотношения между различными сотрудниками в НКВТ носят такой характер, что сплошь и рядом честному и преданному делу Советской республики человеку житья там не дают…» [50]
50
Доклад заместителя начальника Экономчасти о необходимых мерах для соблюдения государственной монополии во внешней торговле. 23 мая 1922 года // Цит. по «Епихин. А. Ю., Мозохин О. Б. B4K- ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921–1928)». М., 2007. С. 332.
В отдельных организациях, например в Ленинградском порту, хищения продолжались в течение шести лет, в Ленинградской таможне — пять лет, в Рауспирте — три года, в Главном военно-хозяйственном складе — три года и так далее. По каждому из этих дел в качестве обвиняемых проходило от 50 до 100 человек, причем большинство из них госслужащие.
Другая проблема — взятки. Так, парижская газета «Последние новости» 3 февраля 1922 года сообщила о «Процессе 72»:
«В Киевском революционном трибунале после двухнедельного разбирательства закончился слушанием процесс 72 инженеров Киевского военного округа, преданных суду во главе с бывшим начальником округа Карповым по обвинению во взяточничестве, злоупотреблениях по службе и т. д.
Революционный трибунал приговорил 3 инженеров к расстрелу, остальных же к принудительным работам на разные сроки».
6 декабря 1921 года было издано специальное обращение к железнодорожникам о содействии в борьбе с взяточничеством. Хотя если внимательно прочитать текст этого документа, то его, скорее, следовало бы назвать предупреждением работникам «стальных магистралей». Процитируем его полностью.
«Граждане! Железнодорожники!
Вечное позорище царской России — система откупа, лихоимства и взяточничества — свила себе прочное гнездо в наиболее чувствительной области нашего хозяйственного организма — в железнодорожном хозяйстве. Взятка на железных дорогах стала явлением столь «нормальным», что у многих товарищей железнодорожников притупилась чувствительность.
На железных дорогах все возможно купить и продать за определенную мзду, которая умелыми подлыми руками развратителя пропорционально распределяется
Бедствия, причиняемые этим злом государству, неисчислимы и кошмарны по своим последствиям.
Беженцы из голодного Поволжья, передвигающиеся по нарядам Главэвака, застревают на узловых станциях и обрекаются на нечеловеческие мучения; рабочие организации, отправившиеся для покупки хлеба для голодных семейств, кочуют месяцами «за отсутствием подвижного состава»; продовольствие, идущее для спасения детей и женщин Поволжья, где-то блуждает или мрачно стоит на путях в ожидании «чего-то недостающего».
А за этим мрачным за[на]весом разыгрываются сцены бесстыдного, подлого подкупа и бесшабашного разгула кучки, продающей трудовую Россию (курсив мой. — Авт.), выбивающуюся из сил в тисках вражеского окружения, экономической разрухи, что покрывает неслыханным позором славное имя железнодорожного пролетариата.
Государственные органы — трибуналы и ТЧК (транспортные ЧК. — Авт.), призванные для борьбы со взяткой, больше не допустят подобного позора.
Взяточничество на железных дорогах должно быть и будет искоренено.
Аппарат транспортных чрезвычайных комиссий не ослабел. В его распоряжении есть достаточно средств для обнаружения взяточников.
Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым столом или в сторожевой будке, он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала, карающий молот которого опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на которые он способен, так как нет пощады смертельным врагам нашего возрождения. Никакие обстоятельства не будут учитываться при вынесении приговора взяточнику. Самая суровая кара ждет его.
Вместе с тем советская власть призывает всех честных граждан, в ком живо гнетущее сознание несмываемого позора и разлагающего влияния взяток, прийти на помощь для обнаружения и извлечения негодяев-взяточников.
Будьте зорки и бдительны! Пролетарские руки не должны и не могут быть замараны взятками!». [51]
Власти не ограничились исключительно призывами. Активно работали и суды. Так, с 1 октября 1922 года по 1 июня 1923 года судебные органы Петрограда и губернии рассмотрели 151 дело о взяточничестве и вынесли наказание 237 человекам. Из них более 76 % были приговорены к различным срокам лишения свободы. Около 600 дел о взяточничестве прошло через судебно-следственные органы, милицию и ОГПУ.
51
Обращение к железнодорожникам о содействии в борьбе со взяточничеством. 6 декабря 1921 года // Цит. по: «Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК — ОГПУ 1917–1926». М., 2007. С. 352–353.
В 1924 году в Ленинграде прошел ряд крупных судебных процессов по делам о взяточничестве: работников Севкоопкредита, Гублесотдела, Пищетреста, Октябрьской железной дороги, биржи труда и др. В отношении виновных были приняты самые суровые меры наказания.
Газета «Красная звезда» 24 мая 1924 года сообщила о вынесенных приговорах по этим судебным процессам. Так, выездная сессия Верховного Суда РСФСР рассмотрела дело по обвинению во взяточничестве ряда ответственных судебно-следственных работников Ленинграда, установивших тесную связь с нэпманами. Из 42 осужденных 17 были приговорены к расстрелу, остальные — к различным срокам лишения свободы.