Антиквар
Шрифт:
Мир желает испытать его на прочность? Он докажет, что его характер крепче самой могучей скалы. Докажет, что не нуждается в заботе и понимании.
Он самодостаточен, хитер и пронырлив. Он заставит мир сожалеть, что тот был к нему жесток и несправедлив…
У мальчика не было никого, кто объяснил бы ему: миру ничего не нужно доказывать. Реальность приняла бы его любым. Но для этого ему следовало принять ее – такую, какая она есть.
В груди снова стало горячо. Я подошла к Элерону и нежно провела руками по его волосам. С моих пальцев сорвалась россыпь серебряных
Седые пряди Эфлера сразу же потемнели, а когда маг поднял голову, оказалось, что с его лица пропали морщины, бледные щеки порозовели, а в глазах появились яркие живые огоньки.
– Ты свободен, – с улыбкой сказала ему я. – Можешь идти, куда захочешь.
Словно в подтверждение моих слов, вокруг нас дрогнул магический фон – на границах оазиса исчезли колдовские стены.
Эфлер продолжал глядеть на меня изумленным взглядом. Он явно хотел что-то сказать, однако с его губ сорвался только долгий отрывистый вздох.
Я огляделась по сторонам, и в груди защемило снова.
Все вокруг теперь воспринималось иначе – глубже, ярче, полнее.
Мне больше не надо требовалось переходить на магическое зрение, чтобы увидеть прорехи в магическом поле Даламана, они представили передо мной во всей своей жуткой красе. Чтобы как-то заполнить возникшие пустоты, биополе тянуло энергию из земли, которая в ответ на это превращалась в бесплодный песок.
Все вокруг молило о помощи, и я едва не оглохла от многоголосья, неожиданно ворвавшегося в мою голову.
Дыхание перехватило, а из глаз снова хлынули слезы. У меня никогда не было детей, однако сейчас я со всей ясностью поняла, что чувствует мать, глядя, как страдает от тяжелой болезни ее любимое дитя. Только мои ощущения оказались в сотню раз сильнее.
Нежность и сострадание разрывали сердце на куски. Я словно превратилась в сосуд, который переполняло что-то горячее, доброе, щедрое. И теперь страстно желала немедленно поделиться этим со всем, что меня окружает. Я отошла в сторону, раскинула руки и, глубоко вздохнув, выпустила из себя мощный магический поток.
По моей коже побежали длинные полоски чешуек. Тело раздалось в длину и ширину, пальцы превратились в когти, ноги и руки – в мощные лапы, а за спиной развернулись большие кожистые крылья.
Я оттолкнулась от земли и стрелой взлетела в темное небо. Позади что-то крикнул Элерон, но я не услышала его слов.
Взмах острого крыла – и пыльные облака растаяли в воздухе, будто их никогда и не было. Солнце, появившееся на небосводе, осветило бескрайнюю серую пустыню.
Я сделала круг над бывшим алоирским оазисом, а потом выдохнула еще один поток волшебства. Солнце снова пропало – его закрыли тяжелые черные тучи, но уже не пыльные, а обычные, напитанные чистой целебной водой.
Сверкнула молния, грянул гром, и хлынул ливень, такой мощный и плотный, каких в Аринее не бывало никогда.
Я выскользнула из зоны дождя и стремительно полетела вперед.
Внизу подо мной мелькали оскудевшие поля и луга, высохшие реки и озера, крошечные деревушки и большие полуопустевшие
Одну за другой я создавала огромные грозовые тучи, которые немедленно обрушивали вниз потоки целительной влаги.
Мое появление повсюду вызывало фурор. Даламанцы бросали свои дела и бежали следом, указывая на меня пальцами.
– Дракон! Смотрите, серебряный дракон!
– Настоящий…
– Святое небо услышало нас! Люди! Мы спасены!
Они радовались дождю, как дети. Бешено носились по лужам, подставляли тугим струям руки и лица. Никто не подумал спрятаться от них под крышей или полотняным навесом. Те же, кто находились в домах, немедленно выбегали на улицу. Они выносили с собой ведра, ковшики, котелки и кружки, надеясь набрать впрок немного воды.
Люди не видели, как пришли в движение подземные воды, и высохшие колодцы, а вместе с ними озера и пруды, начали наполняться питьевой влагой.
Колдунов явление серебряного дракона взволновало больше других. Завидев меня, чародеи сбивались в кучу и выставляли магические щиты. Осознав же, что я веду за собой дождь, немедленно их убирали. Некоторые, как Эфлер, падали на колени, на глазах других я успевала различить слезы, третьи принимались громко смеяться.
В долинах, которые когда-то были особенно живописны, в высокогорных ущельях и в местах сдвига тектонических плит я выдыхала огонь – тонкую струйку голубоватого пламени. Там, где она касалась земли, взлетали ввысь новые магические источники – волшебные гейзеры, немедленно заполнявшие свежей силой прорехи в магическом поле реальности. Подземными путями эти юные родники тянулись к своему отцу – Колодцу небесного огня, и он щедро делился с ними своей колдовской мощью.
«Теперь ты живешь повсюду. Видишь? Отныне твой дом – это весь Даламан».
Мой полет продолжался несколько суток. За это время я спустилась вниз всего один раз – чтобы попробовать воды из ожившей горной речушки. Усталости я не ощущала. Наоборот, мне хотелось как можно скорее облететь каждый уголок континента, и убедиться, что в магическом поле не осталось ни одной неучтенной дыры.
Эмоции, переполнявшие меня в начале полета, после его окончания сменились теплым удовлетворением от проделанной работы.
Забавно. Раньше способности к обороту я не имела. Теперь же чувствую, что могу превратиться в кого угодно – хоть в дракона, хоть в бабочку. Впрочем, в крылатого ящера мне наверняка придется превращаться ни раз. Духу небесного колодца тесновато в человеческом теле. Конечно, со временем мы друг к другу привыкнем. Я научусь контролировать эмоции, которые вызывает новое мировосприятие, а он приспособится к скорости, с которой мой организм способен пропускать через себя магические потоки.
Пока же мне стоит вернуться обратно в оазис. Свое первое дело я сделала – волшебная часть реальности приведена в порядок, и Даламан уверенно движется к полному исцелению. Теперь можно отдохнуть и подумать, как жить дальше.