Антикварная лавка
Шрифт:
в пер. с латинского: “Блаженная глупость”
__________________________________________
Нат не ожидал посетителя так рано, потому, услышав колокольчик, шагнул на ступеньку, собираясь подняться наверх, переодеться да умыться, в конце концов. Вряд ли дама, стоящая на пороге лавки, будет счастлива увидеть растрепанного, сонного и взлохмаченного хозяина. Натаниэль должен поддерживать имидж и загадочность лавки, но сейчас он выглядел неподобающе.
Тим недовольно мяукнул, вырвавшись из хватки хозяина и, мягко ступая, прошмыгнул к стоящей в дверях женщине, все еще не решающейся заходить. Он громко заурчал, уткнувшись головой в подол ее старомодного платья, всячески отвлекая на себя внимание. Блондин слегка улыбнулся
Это была женщина лет пятидесяти, может больше, того самого прелестного позднего «бальзаковского» возраста, когда былая красота еще не до конца отцвела, но и старость берет свое, от души награждая морщинами, складками, вторым подбородком. Вся фигура дамы не была подтянутой, напротив, обрюзгшей, растолстевшей. На толстых коротких пальцах красовались массивные перстни, некрасиво смотревшиеся на ее руках, сами руки были изнеженными, словно дама не работала ни часа в своей жизни, не держала в руках ничего тяжелее, скажем, кошки. Абсолютно седые волосы, уложенные в замысловатую прическу со свисающими искусственно завитыми прядями, обрамляли широкое когда-то красивое лицо с бледными глазами, невыразительным подбородком, но аристократическим вздернутым носиком, привлекавшим в былые времена множество мужчин. На даме было надето старомодное платье «в пол», вроде тех, что носили дамы при дворе какого-нибудь короля Генриха.
Богатая старая дама была аристократкой, принадлежала к одному из самых старых, почти забытых в современном мире родов, о чем свидетельствовал герб, вышитый на броши, приколотой к пышной груди дамы.
Дама была явно страстной кошатницей, потому что всплеснула руками, увидев Тимофея, но сохранила достоинство и не стала наклоняться за ним. Напротив, она присела на стул, стоящий около подобия прилавка для таких вот старых дам. Манерно поманила кота к себе и погладила, словно одарила величайшей милостью. Женщина была не менее самодовольной, чем «поселенец» лавки, но более гордой. Тим с готовностью уткнулся в протянутую руку, исполняя свою роль с блеском, и заурчал еще громче.
– Хозяин? – проскрипел голос дамы, которой явно надоело, что ее, такую великую, заставляют ждать.
– Добро пожаловать, мадам, – с лестницы бесшумно спустился Нат, перехватывая на ходу волосы в тугой хвост. Одежда сменилась на вчерашний свитер и обтягивающие штаны. Его тихий голос заставил даму вздрогнуть, та обернулась и воззрилась на блондина, который и бровью не повел.
– Вы заставили меня ждать, - холодно произнесла она, поднимаясь и разглаживая складки на платье.
– Примите мои извинения, - Нат галантно поклонился, затем прошел ближе, подхватив кота подмышку, как всегда это делал, и ставя на пол. Кот все понял и мигом исчез из лавки.
Дама, несмотря на свой возраст, была очень важным клиентом в лавке, потому Нат сейчас вел себя, как истинный джентльмен и рассыпался в любезностях. Дама ему не нравилась, но что ж поделаешь.
– Я… - начала женщина, но Нат нагло ее перебил:
– Вы зашли по поводу своего заказа? Он уже готов. Подождите, пожалуйста, минутку, я его принесу.
*
Тем временем Киту надоело психовать и скуривать сигареты, которые из-за его «добровольного» заключения стали на вес золота. Вряд ли он заставит Ната топать ему за сигаретами, если тот их не переносит. А вообще, парня трясло при мысли о том, почему его пальцы оказались сожжены почти в буквальном смысле. Из-за того, что он оскорбил хозяина лавки. Красноволосого передергивало при мысли о том, в какое место его послал Рик. «Вот гаденыш», - в очередной раз обругал помощника парень. Как же все это бесило Кита.
Ему, человеку-огню, не пристало сидеть взаперти, не хотелось сидеть буквально в клетке только из-за!.. Еще и этот странный дом,
Да что он мог знать, если он не помнил ничего, а как только цепкая память начала выхватывать моменты из жизни, вокруг была только лавка, ее тишина, пыль и старый человек, воспитавший его. Куда ушел старик, мальчик не знал, он нечасто выходил на улицу, больше сидел за книгами, но всегда выезжал за антиквариатом вместе с «дедом», как он его называл. Он выучил наизусть всю историю, все памятники и драгоценности, географию знал великолепно, знал биологию, математику, несколько языков, этикет - словом, рос интеллигентом. Вежливый, тихий и проницательный – он нравился всем посетителям лавки, они умильно смотрели на мальчика, склонившегося над тяжеленными фолиантами, аккуратно, словно они были живые, перелистывая тонкие желтые страницы. Натаниэль уже тогда был меланхоличным и апатичным, бесчувственным и неэмоциональным. Ничто не могло вывести его из себя, даже визгливые голоса «дам», посещавших лавку. Точнее, могло, но этого никто бы никогда не узнал. Тишина и полумрак лавки сделали его замкнутым, держащим свои чувства при себе.
Нат не любил технику. Нет, он, конечно, знал, что это такое, но никогда не хотел мобильник, ноутбук, хотя с ним бы можно было составить картотеку, как неоднократно ему намекал один посетитель. У него не было хобби. Нет, вернее сказать, у него не было страстей. У него была лишь любовь – любовь к антиквариату, пыли и полумраку, царившему здесь.
И он знал, что лавка – непростое место.
Старик исчез, когда юноше было уже пятнадцать. Взамен пришел кот. Это животное стало первым и последним пока что другом Ната. Он назвал его Тимофеем, прочитав это имя в одном из томов. Кота он любил всей душой, как и лавку, сделавшись в одночасье ее хозяином.
Никаких адвокатов, наследства, документов не было. Полиция закрывала глаза на лавку, притворяясь, что на месте этого дома вообще ничего нет. И правильно, лучше было не соваться сюда. Так Натаниэль незаметно для себя стал ее владельцем и единственным человеческим обитателем. До появления Кита.
Вот что странно – даже не то, что Кит просто пришел и попросился жить, а то, что лавка его приняла. Нат знал, что не понравься он лавке – и его бы тут просто не было. А он был и даже очень нахально себя вел.
Нат не понимал лавку сейчас. Но не время было для раздумий, он и так слишком много, по своему мнению, думал об этом странном поселенце.
Кит тоже, незаметно для себя, часто вспоминал о загадочном парне, блондине с ярко-зелеными глазами. Завораживающем таком.
Сейчас он встал, стряхнул ладонью пепел, попавший на джинсы, стараясь не касаться подушечками пальцев. Со скрежетом прикрыл окно, потому что заметно холодало, все же осень на дворе, а резкий ветер так и норовил запустить пару листьев на чердак.
Парню чердак нравился. Конечно, это было не самое идеальное место жительства, но тут было тихо, пыльно и уютно, несмотря на весь хлам. Не желая себе признаваться в этом, но Кит тоже любил полумрак и этот особенный запах пыли и старого хлама, так же, как любил его Нат. Пожалуй, это было у них общее.
Хотя Кит, конечно, предпочел бы этому месту шумный клуб с орущей музыкой, выпивкой и доступными полураздетыми девками, готовыми на все ради угощения. О да, как же он жаждал этого момента, когда вырвется из этого чертового дома и окажется на «свободе»! Да, «это» Кит считал свободой, странной, дешевой и грязной, но свободой. Ведь он не мог сидеть взаперти. И сейчас ему неожиданно захотелось выйти на улицу. Хотя бы, чтобы купить еще сигарет. И поесть.