Антим 2. Танцы на костях
Шрифт:
Первая волна нападавших оказалась уничтожена столь стремительно, что Эш даже растерялся от обмана ожиданий, которому, впрочем, был очень рад.
Три звонких хлопка.
Роа начали быстро перестраиваться, вставая в полуприсяде по обе стороны от разлома и держа наготове копья. Одна за одной в зале возникали все новые воительницы, перемещаясь из других помещений монастыря сгустками тумана. Вот уже их оказалось не меньше трех десятков, но скрежет из расщелины усилился и Эш понял, что враг гораздо ближе, чем кажется.
Огненная вспышка.
На мгновенье антима ослепило, он сместился в сторону, понимая, что произошло. Их врагами были не только чудовища,
Протерев лицо рукой, Эш начал приходить в себя.
Болезненно щурясь, он приоткрыл глаза и перед ним предстала жуткая картина.
Смерть плясала здесь в виде оживших паучьих теней. Призрачные существа размером с крупную собаку, стремительно носились по стенам на длинных тонких лапах, то и дело набрасываясь на роа и рассекая белокожих красавиц на несколько частей. Предсмертные стоны и вскрики боли слились в чудовищную какофонию, а над всем этим хрипел нечеловеческий голос вещая что-то на языке демонов.
Мир замедлился еще сильнее.
Эш рванулся с земли, чувствуя боль в мышцах и сухожилиях. Так быстро он еще никогда не двигался. Одна из роа слева вскрикнула, оттого что ее живота коснулись подобные лезвиям лапы призрачного паука и антим узнал в девушке Оми.
Шаг, второй, третий.
Первые из сочленений лап уже вышли со стороны спины роа, а в ее глазах читалось отчаяние.
Взмах.
Трость коснулась черного морока, и он тут же обратился в пепел, брызнув во все стороны мутным вихрем. Эш закрутился волчком, используя технику Вангерштайна и уничтожая тварей, силясь при этом найти сознанием сферу мага, насылающего заклинания. Все новые восьмилапые тени являлись из мрачного зева, но стоило им оказаться возле антима, как они разлетались в клочья.
Выжившие роа за спиной мужчины, наконец сумели принять боевой порядок – они сгруппировались и выстроились подобием ежа, ощетинившись во все стороны иглами серебристых копий. Пауки были не в силах пробиться к девушкам снова и снова напарываясь на острые лезвия, однако из темного зева показались очередные твари из плоти.
Эш уже изготовился ринуться в атаку, но в этот момент он почувствовал тяжелый, словно вся земная твердь, подавляющий волю взгляд. Это не был взгляд мага, или даже одержимого, на антима с ненавистью смотрела сущность совершенного иного порядка. Пробираясь в мысли скользкими ледяными касаниями, скрежетая жвалами, тянущимися из мутных завихрений тумана, на него взирал Хашсаал.
У антима перехватило дыхание, оцепенение, словно от парализующего яда, сковало тело, и он услышал щелкающую отрывистую речь:
– Я заберу твою душу, непроклятый!
Создание наподобие огромного шипастого осьминога находилось уже в паре метров от антима, но он был не в силах пошевелиться. Тварь оттолкнулась всеми щупальцами от земли в стремительном рывке и в тот же миг оказалась пронзенной сразу четырьмя длинными копьями. На шею Эша накинули тонкую холодную нить, отчего он снова обрел контроль над телом, но, вместе с этим, усталость навалилась столь неподъемным грузом, что он несомненно бы рухнул ничком на землю, если бы несколько пар рук не подхватили его и
Звуки боя еще доносились эхом до ушей Эша, обладающего, как любой антим, обостренным слухом, однако сил подняться на ноги, чтобы вернуться в бой или хотя бы просто идти самостоятельно, не осталось. После очередной такой попытки он почувствовал, как сознание ускользает в темноту и прошептал на родном языке своего мира:
– Возьмите ветвь… Вам она нужнее.
Каменный овальный потолок напоминал Эшу о юношестве, проведенном в иктанском монастыре, в ту давнюю пору, когда он еще только начинал свое обучение. Причина такой странной параллели казалась неясной и ему самому, потому как келья, в которой он тогда жил была обита светлым деревом, а по ее стенам висели тканые картины с изображениями ангелов и пейзажей святого круга. Конечно, никто никогда не видел этих самых пейзажей, так чтобы суметь потом о них рассказать, однако они всегда представляли собой кустистые рощи плодовых деревьев с бело-золотыми высокими строениями, виднеющимися вдали и тянущимися сотнями своих башен к чистому лазурному небу.
В комнате монастыря роа все было иначе. Темно-серый камень, из грубой породы, тщательно отшлифованный старательным мастером, яркие вертикальные линии, испускающие холодный свет, да шесть кроватей из того же камня, как и все вокруг.
Эш приподнялся, чувствуя привычную уже слабость во всем теле. Правая его ладонь, за много дней проведенных в четвертом круге, столь привычно сжимала ветвь Парлария, что казалось, будто та стала естественным продолжением кисти.
Сражение за монастырь завершилось уже около пяти дней назад, однако силы к антиму так и не вернулись. Круг давил на чужака, пытаясь исторгнуть его из себя, не давая никакой возможности восстановиться и мужчине все отчетливее казалось, что скоро произойдет неизбежное.
Заметив то, что Эш зашевелился, Оми поднялась со своей койки и села рядом с ним, сложив под себя ноги.
– Ох и везет мне в последнее время на хорошеньких спутниц. Но лучше б так было в молодости, – с трудом шевеля губами произнес мужчина на родном языке, разглядывая роа. Усилиями местных врачевателей Оми удалось выжить после ранения в бою, однако чуть ниже солнечного сплетения у нее осталась рана, от которой темными прожилками расходился медленно убивающий ее яд. По словам Старшей Матери девушке оставалось от одного до трех месяцев, однако никто в монастыре теперь не надеялся продержаться дольше. Раз слуги демонов отыскали подземный путь, то вскоре атаки должны были начаться одна за одной.
Так погибали монастыри роа, будучи последними оплотами некогда развитой и процветающей расы. Расы, открывшей для себя блага сущностей из иных планов мироздания – демонов способных подарить невиданные раньше силы.
Оми коснулась ладонью плеча Эша, прося его поговорить. Мужчина кивнул и, преодолевая слабость, сел в кровати, прислонившись спиной к стене.
– Может расскажешь еще что-нибудь о своем круге? Я снова забыла, что такое деревья.
– Расскажу если хочешь, мне все равно здесь больше нечем заняться, – он вздохнул, как всегда, подбирая слова, так чтобы не дотрагиваться до девушки в тех местах, которые в его мире считались интимными. – Деревья – это такая особая форма жизни. Внешне они напоминают то, как выглядел Парларий в вашем мире, только с зелеными красивыми отростками на концах… Ну и они никого не стремятся убить. Собственно, они вообще не имеют разума и могут только расти, впитывая воду.