Антимагистр Д.У.М.
Шрифт:
Так, Дум. Соберись. Ты можешь.
Призываю ману из накопителей и создаю простой огненный конструкт. Бумажка с номером Алисы вспыхивает, и сдуваю пепел. Грустно смотрю на то, как возможность развратного секса разлетается по ветру.
«Красавчик, — говорит Дюббук. — Стальные яйца».
«Стальные и оставшиеся без женской ласки», — бубню про себя.
«Ой, да перестань. У тебя других номеров навалом».
— И что это было? — на крыльце отделения появляется Лиза.
Смотрю
— Здравствуй, царица моя.
— Ага. Так что это было?
— Что это?
— Я пока одевалась, наблюдала за тобой из окна, — подозрительно щурится Лиза. — Какая-то девчонка дала тебе свой номер телефона. А ты его сжёг. Я не ошиблась?
— Нет. Всё так и было, — каюсь я.
— Так и что это было, твою мать?
— Она хотела, чтоб я пригласил её на свидание. А я сказал, что у меня уже сегодня назначено одно, и отменять его я не собираюсь.
— Это не свидание, — хмурится Караева.
— Дружеское, царица моя. Для начала. Хочешь пиццу? Тут недалеко есть классный итальянский ресторанчик. Запрыгивай, — хлопаю по сиденью Абигора за собой.
— Я на нём не поеду.
Аби разочарованно пыхтит мотором.
— Ни за что! — добавляет Лиза. — Поеду на своей. Догоняй.
— Тогда я с тобой, — спрыгиваю с мотоцикла. — Абигор, следуй за нами.
Садимся в спортивную тачку Кары, и я говорю адрес. Абигор едет за нами, заставляя прохожих оборачиваться на себя. Впрочем, зачарованные тачки и мотоциклы не такая уж диковинка. А ещё совсем недавно Аби-габи мелькал во всех новостях.
Очень скоро мы подъезжаем к уютному итальянскому ресторанчику. Он маленький, и держит его настоящий итальянец по имени Марио. Пицца у него просто улёт, да и паста тоже. Домашняя, по семейному рецепту.
Занимаем столик в углу, заказываем классическую «маргариту» и две порции пасты. Я предлагаю вина, но Лиза отказывается.
— Ты что, дебил? Мы же оба за рулём.
— Ой, да перестань. Абигор сам меня довезёт, даже если я отрублюсь. И тебя тоже.
— Нет, спасибо, — вдруг смущается Караева. — Один раз ты меня уже доставил домой без сознания. Спасибо, кстати.
— Пожалуйста, царица моя. Не мог же я тебя бросить. Кстати, мы с твоей киской подружились.
— Это кот, если что, и его зовут Айсберг. Так, ладно! — Лиза несильно хлопает ладонью по столу. — Давай рассказывай, что к чему. Ты теперь служишь императору? Он… всё знает про тебя?
— Почти. Про перерождение так точно, — я ёрзаю на стуле. — Про способности тоже.
— За этим он вызвал род Могильных в Москву? Хочет, чтобы они стали такими же, как ты?
Подумав, отвечаю:
— Да.
Кара вздыхает и качает головой.
— И ты так просто об этом говоришь? Разве тебе не запрещено делиться подобной информацией?
— Запрещено, конечно, — с улыбкой отвечаю я. — Но мне плевать. Тебе-то я что угодно могу рассказать.
— И что, тебя не заставили принести никакую клятву или что-то вроде того?
— Думаешь, такие штуки меня остановят? Мне казалось, ты обо мне лучшего мнения.
— Понятно. Опять с огнём играешь, — хмурится Лиза.
Приносят наш заказ, и я сразу хватаю кусок ещё горячей пиццы. Жрать охота. Я сегодня толком не ел.
На короткое время за столом воцаряется молчание, а потом Караева продолжает допытываться:
— Ты понимаешь, что будет, если появятся другие, как ты?
— Угм, — приканчивая очередной кусок, киваю я. — Будет весело.
— Кому?
— Всем. Прикинь, в мире наконец-то появятся люди, способные вот так, — щёлкаю пальцами, — разбираться с любой магией. Многое изменится.
— И ты думаешь, изменится к лучшему?
— Фиг знает. Это от много зависит. К чему ты ведёшь?
Лиза наклоняется ко мне через стол, приковывая всё моё внимание к своим прекрасным глазам, и шепчет:
— К тому, что ты должен отказаться. Нельзя создавать других антимагов.
— По-твоему, я могу отказаться? — усмехаюсь я. — Подойду и скажу такой: Пётр Романович, я что-то не хочу выполнять ваш приказ. А он ответит: ой, ну ладно, я не настаиваю. Так, по-твоему, будет?
— Придумай что-нибудь. Ты из любой ситуации можешь выкрутиться.
— Приятно, конечно, что ты в меня веришь. Я и сам не хочу делать Могильных антимагами. Но из-за каких-то глобальных соображений. А по личным мотивам.
Снова вспоминаю вчерашнюю встречу с семейкой и то, что рассказал мне граф. К горлу подступает комок, а руки сами собой сжимаются в кулаки.
Да блин! Знаю я, что это всё вообще не со мной происходило. Но контролировать эмоции не получается. Да и со своей стороны за Диму обидно. Чужой род его проклял, а собственный за это возненавидел.
Это не то чтобы несправедливо, это полный звездец.
— Что с тобой? Эй, Дум, — Лиза вдруг берёт меня за руку. — Ты меня слышишь?
— Угу. Помнишь, я тебе рассказывал, что Диму Могильного в семье ненавидели?
— Помню.
— Я вчера узнал, за что.
Рассказываю Караевой, что узнал. Она выслушивает, а потом откидывается на стуле и рычит:
— Это полный звездец.
— Вот и я так же думаю. Поэтому не хочу, чтоб эта семейка моральных уродов получала такие крутые способности. Перебьются.