Антипара

Нария Полли

— Нам надо в академию.

Рыжуня, что любила показывать свой прыткий характер, сейчас только покладисто кивнула и пошла рядом. Другие адепты после непонятного происшествия поспешили ретироваться. Только Нежана с Добрыней брели за нами, соблюдая полное молчание. Да я и сам не находил подходящих слов.

Ситуация получалась странная и запутанная. Когда мы, не без помощи ведуньи, проникли обратно на территорию академии, меня стало рвать сразу в две стороны и на две части. Первая — переживала за ацыгу, а вторая… Тут и так все понятно.

Только

вот Величке ничего не угрожало, а с Лалой происходили необъяснимые вещи, а я еще при последней нашей встрече пообещал себе узнать правду. А кто, как не бахарь, мог дать мне ответы на интересующие меня вопросы.

— Иди, — такие простые слова из уст девушки ударили под дых. — Ты должен быть рядом с ней.

Не должен. Но не мог иначе.

Коротко кивнув, я оставил Вели с друзьями, а сам рванул в лазарет.

Но каково же было мое удивление, когда я, преодолев огромное расстояние за считанные секунды, вошел к магистру Шиманскому и увидел пришедшую в себя Лалу. Она сидела на кушетке и улыбалась Весте. Глаза ее сияли так, словно не было обморока, и она просто заглянула к бахарю на огонек.

— Богдан! — ацыга, радостно взвизгнула и, спрыгнув на пол, кинулась ко мне. — Я так счастлива, что ты… — тут она резко прервалась. — Что ты тут делаешь? — голос ее стал ровнее и как будто обесцветился.

— Лалочка, — окликнула ее Веста. — Богдан же спас тебя.

Глаза ацыги стали темнее, и она, демонстративно поведя плечами, отвернулась от меня, бросив бесстрастно:

— Спасибо.

Мне до болезненного покалывания в пальцах захотелось ее хорошенько встряхнуть, но именно в этот момент двери за моей спиной распахнулись, и в лазарет вошел Бартош Ваховский. Серьезный взгляд без смешинок, глубокая морщина вдоль лба… Баро источал обеспокоенность и как будто капельку раздражения. Но разве здоровье дочери могло вызывать такие противоречивые эмоции?

— Оставьте нас! — без предисловий приказал ацыг, неотрывно смотря на Лалу. И бахаря Шиманского вместе с Вестой сдуло ветром, но я остался стоять нерушим, как само Мировое древо.

— Бачевский? — баро удивленно выгнул бровь. — Тебя нужно отдельно просить?

— Вы должны увести Лалу в феод! — раз уж меня не воспринимали всерьез, я решил действовать напролом.

— Богдан! — возмутилась Лала, но под пристальным взглядом отца замолчала.

— Интересно… И почему же я должен это делать?

— Вашей дочери угрожает опасность, — настаивал я.

Знал ли я наверняка? Конечно, нет. Но с девушкой точно что-то происходило. И я обязан был донести это до ацыга, ведь только он мог помочь дочери.

— Вы должны ее осмотреть… Проверить…

— Хватит! — оборвал меня баро. — Лала в полном порядке, мне ли не знать. И в феод ей незачем возвращаться. Учеба только началась. Но, — Бартош ухмыльнулся. — Спасибо за беспокойство о Лале.

Повисла тяжелая пауза, и я покинул лазарет. Дальше разговаривать не было никакого смысла. Но меня не покидала мысль, что в академии творится какая-то чертовщина.

Глава 24

В

каком-то затуманенном состоянии я добралась до комнаты, чувствуя, как нить внутри дребезжит. Но мое самочувствие не ограничивалось только телесным контактом с Богданом — я была разбита морально. И сама не могла объяснить свою реакцию на поведение колдуна. На поляне он, казалось, был готов… Но разве сейчас это имело значение.

Дверь за мной с легким скрипом закрыла подруга, сочувственно вздыхая.

— Бесяш, — позвала я сиплым голосом помощника, чувствуя, как волны неконтролируемой энергии накатывают и накатывают, набирая силу.

Бес явился моментально.

— Умалишенная, — вместо приветствия воскликнуло существо. — Ты чего так медлила? Совсем жить не хочется…

Я бы могла возмутиться его нахальству, но сил говорить не было.

Зато Нежана сдерживать свое негодование не стала.

— Ты как с хозяйкой говоришь, бес?

— Так! — существо стукнуло копытом об деревянный пол. — Посторонних попрошу помолчать. Я вообще-то занимаюсь спасением жизни! А вам бы люди лишь бы языком…

— Бесяш! — одернула его.

— Ладно, ладно… Ложись поудобнее.

Спорить не стала. Подруга же решила скрыться в ванной комнате, пока мохнатая рогатая нечисть своими коротенькими ручками собирала излишки негативной магии в прозрачный комок и запихивала его себе в раскрытую зубастую пасть. Зрелище то еще, но в моей ситуации выбирать не приходилось.

Спустя десять минут я почувствовала явное облегчение, нить успокоилась, а зуд в ладонях пропал, хотя я все равно умудрилась оставить на простынях черные пятна от парочки искорок. Добродея, староста нашего женского корпуса, точно будет злиться. Но и это можно пережить, осталось только придумать правдоподобное оправдание.

В дверь постучали. Сильно. Настойчиво.

— Это кто же к девицам в такой поздний час ходит? — Бесяш с лукавой улыбкой на губах спрыгнул с кровати и поспешил к дверям.

— Исчезни! — сердце мое панически забилось о ребра. Если кто-то прознает про привязку с бесом… Даже представить страшно. Благо, помощник без промедлений ушел на другой план бытия и затих. Я же надеялась, что ночной посетитель прекратит свои активные попытки дозваться хозяев комнаты и просто уйдет.

Не прекратил. И не ушел. Но разве это удивительно, когда дело касается колдуна.

— Да ты издеваешься?

— Нам нужно поговорить, Велислава.

— Мы разговаривали минут двадцать назад. Неужели это не подождет до утра?

Бачевский выглядел куда более серьезным, чем обычно. И мне даже стало немного жаль юношу. Но еще я чувствовала обиду.

— Думаю, до момента как встанет солнце, ты надумаешь себе бог весть что и потом вообще не захочешь что-либо со мной обсуждать.

— Я? Надумаю? — спросила я, скрестив руки на груди. — О чем ты вообще?

Тут мне на спину легла чья-то ладонь, и меня без моего согласия выставили за порог собственной комнаты.