«Антиполицай». Удушение (сборник)
Шрифт:
– Ну, давайте!
Он взял таблетку, огляделся по сторонам, ища Бориса, и, не найдя, сунул её в рот и начал говорить:
– Что-то Борис Аркадьевич за…
Фразу он не договорил, отпал на стену, рядом с которой они стояли и, шаркаясь по ней спиной, сполз на пол. Лена выхватила из его безжизненной руки портфель и сделала движение бежать в ту сторону, куда наказал бежать Борис, но, встретилась с настороженным взглядом поднимающегося на мостик брюнета, развернулась и понеслась в другую сторону.
– Стойте! Держите её! – крикнул брюнет, кинувшись за Леной. Навстречу Лене лилась толпа, но никто сознательно её не
– Вы отняли у человека портфель! Пойдёмте…
– Пусти, чурка! – завизжала Лена.
– Молодой человек, отпустите женщину! – вмешалась оказавшаяся рядом пожилая женщина. – Что Вы её держите, мешаете проходу. Выясняйте свои отношения в другом месте.
– Позовите милицию, – попросил мужчина её, – это воровка!
– Хам, пусти! – визжала Лена, стараясь заглушить его слова.
– Милиция, милиция, – закричала пожилая женщина, – тут обижают девушку!
Милиционер оказался рядом. Увидев в брюнете лицо кавказской национальности, он шустро подскочил и, не обращая внимания на слова мужчины, который пытался доложить о случившемся, потребовал:
– Ваши документы!
Повторил ещё раз:
– Документы предъявите!
Брюнет ослабил хватку, чтоб достать из нагрудного кармана документы. Воспользовавшись этим, Лена вырвалась и, больно толкнув свою защитницу, пустилась наутёк.
– Гражданочка, задержитесь, – крикнул милиционер, когда Лена уже влетала в вагон поезда.
Лена, вырвавшись из рук «чурки», как она мысленно назвала Ашота Нукзаровича, с краденым портфелем не сразу пошла к себе домой, где по уговору её должен был поджидать Борис, а вышла из метро и пошла в ближайший подъезд соседнего дома, который не просматривался из окон её квартиры, с целью изучить содержимое портфеля. В портфеле лежали какие-то документы, ручка «Паркер», дорогой футляр для очков с очками в позолоченной оправе, чётки из тёмного дерева, два аккуратно сложенных и упакованных в целлофановый пакет носовых платка, газета и в отдельном кармашке – деньги. Денег было двести пятьдесят долларов и три тысячи рублей. Деньги Лена переложила в уже проверенное место – загнутый широкий манжет своего пиджака, повертела в руках ручку, но не взяла, вспомнив, что именно на таких мелочах попадаются люди, что ей было известно по детективным фильмам и книгам.
Борис видел, как Лена с Петром Степановичем сошли на перрон, как стали подниматься на мостик. Сделав дело, Лена должна была сбежать с мостика опять в ту же сторону, это ему было нужно для того, чтоб он мог её видеть, но вот уже прошло полчаса, а Лены всё не было.
«Что там, – нервничал Борис, – неужели я проглядел её, да вроде, нет, смотрел внимательно. А если что-то случилось, и эту дуру взяли, она же может всё завалить, тогда всё пропало».
От неопределённости и щемящих душу подозрений у Бориса закружилась голова, зашумело в ушах, ноги его стали подкашиваться. На непослушных ватных ногах он сделал спасательный шаг к столбу и прижался к нему спиной.
«Спокойно, спокойно, Борис, – успокаивал он себя, – всё будет хорошо. Наверное, этот гад не заглатывает таблетку, и Лена вынуждена висеть с
Не раз Борис, живя время от времени у Лены, делал попытки найти то место, где она прячет деньги, но так и не нашёл. Наверное, в квартире есть какой-нибудь тайник. Стены в квартире толстые дореволюционной постройки. Борис ещё раз мысленно прошёлся по квартире Лены, прикидывая, где может быть сооружён тайник, обозначил несколько возможных мест, но все они им уже были проверены, значит, должно быть ещё какое-то другое.
Это отвлечение вернуло Бориса к жизни. Он постоял ещё минут пять и пошёл на мостик. На случай, если клиент жив и дожидается его, у Бориса тоже была сделана заготовка: он отдаёт ему половину, соврав, что вторую вытащить не удалось, получится только завтра, и Лена продолжит «свою работу», сев клиенту на хвост. На этот случай тоже был разработан план: Лена приглашает Петра Степановича к себе на «День рождения» и действует по обстоятельствам вплоть до того, что спаивает его и пьяному подсовывает таблетку. Но дело должно быть сделано сегодня, а то завтра придётся отдавать и вторую половину, а Борис уже выстроил планы, как ею распорядиться.
По дороге к мостику у Бориса мелькнула мысль, что было бы лучше, если б он сумел вытащить не половину, а только треть или, ещё лучше, только четверть суммы. Эта мысль и раньше постоянно крутилась в его голове, но он чего-то опасался, хотя сейчас с каждым шагом он всё больше сожалел о своей нерешительности.
Подъём по лесенке на каждую последующую ступеньку давался Борису всё с большим трудом. Наконец он сумел обозреть площадку мостика: ни Лены, ни Петра Степановича на мостике не было.
«Ушли! Сговорились! Предала! – мелькнуло в голове Бориса. «Я ж ведь знал, что предаст, вот сволочь!» – думал он о Елене.
Он звонил Лене, но, не ожидая её услышать, был захвачен врасплох.
– Лен, ты? – удивился он.
– А кто же ещё?
– Ты когда вернулась?
– С полчаса назад. А ты где? Мы же договорились…
– Да, да. Ты одна?
– А с кем же?
– Где он?
– Кто, клиент? Наверное, в морге.
– Я серьёзно.
– и я серьёзно. Гони мои пятьсот!
– Да, да, еду, – соврал Борис, так как ехать ему было уже никуда не нужно, он стоял у её дома.
«Неужели всё получилось, – ликовал Борис. – Я – миллионер! Жаль, что три миллиона рублей, а не долларов».
Лена не хотела рассказывать Борису о том, что её чуть было, не схватили, но когда Борис стал её упрекать в том, что она, дура, не смогла выполнить всё так, как было велено, она, обиженная, созналась:
– Я чуть не попалась, а ты! Какой-то чурка увидел, как клиент окочурился, а я вытащила из его рук портфель. Знаешь, как покойник уцепился за свой портфельчик, я еле-еле отодрала, ну а этот усёк, и как заорёт – «Держите её, воровка!». Куда я, по-твоему, должна была бежать? – Прямо в его растопыренные лапы? Естественно, я побежала в другую сторону.