Антираспад
Шрифт:
— Профессор, вы не будете против, если я включу стереовизор? — спросила Аманда.
Ответственный по Безопасности сухо кивнул. Стереоэкран выступал из стены точно в центре, вокруг прихотливо сплетались малиновые, синие, золотистые рельефные узоры, выведенные на белом фоне застывшей пеной. Местная мода, кич… Зеруату не нравилась агрессивная пестрота красок, но это был единственный на весь отель свободный четырехместный номер. Норберт вернулся в комнату, присел на гладко отполированное сиденье диванчика из прессованного псевдокамня и уставился на экран. Зеруат украдкой наблюдал за ним: хмурое лицо, рассеянный, недовольный взгляд. Хорошо, если он недоволен собой, — тем проще будет держать его в узде.
Передавали последние новости: затяжная
— Давайте что-нибудь поинтересней, — пробормотала Аманда, нажав на кнопку пульта.
По другому каналу шел художественный фильм: имперская научная экспедиция встречает в космосе звездолет, явившийся из соседней галактики. Первый контакт. Составив более-менее полное представление о людях, посланцы древней сверхцивилизации (мудрые, тихие, прекрасные, облаченные в длинные белые тоги) делают вывод, что человечество, в силу своей агрессивности и безнравственности, представляет для них потенциальную угрозу и потому должно быть немедленно уничтожено. Пришельцы решают взорвать населенную людьми галактику, но люди успевают доказать им, что в человеческой жизни есть кое-что хорошее. Тогда судьи на неопределенный срок откладывают исполнение приговора: человечество получает последний шанс. Торжественная музыка, титры. «Напрасно отложили, — подумал невольно увлекшийся Зеруат. — Агрессивные существа неисправимы!»
— Компьютерные эффекты нормальные, а сюжет паршивый, — фыркнул Норберт.
— Почему? — удивилась Аманда.
— Грохнуть целую галактику — или планету — или страну — или город — просто так, на всякий случай, может только последний мудак. Тот, кто боится всего живого и хочет устроить геноцид, прикрываясь убедительной болтовней. Значит, этих субъектов в белых одеждах и надо было показать такими! А то неправдоподобно.
— Нор, ты хочешь правдоподобия от сказки? — Аманда улыбнулась.
— Я говорю о психологическом правдоподобии. Ну не может некто умный и порядочный принять такое решение! Это может сделать только псих, который прикинулся умным и порядочным.
— Любопытно, что сюжет очень древний, — вмешался Олег. — А компьютерные эффекты у них слабенькие, я сделаю лучше. И накладок полно. Разве удобно ходить по звездолету в таких развевающихся хламидах? В два счета за что-нибудь зацепишься.
— Ага, точно, — поддержал Норберт. — Знаешь, почему он древний? Во все времена существовали типы, которые мечтали о геноциде. Им очень хотелось всех убедить в своей правоте, вот так эта идея и вошла в искусство.
— Искусство создают хорошие люди! — убежденно сказала Аманда.
— Необязательно, — не согласился Норберт.
— Хм, интересно… — машинально разминая свои опухшие пальцы, заметил Олег. — А если автор взял готовый сюжет, не особо задумываясь над смыслом?
— Бывает и такое… Но изначально это придумал кто-то с вывихнутыми мозгами. Хотел оправдать свое паскудное желание.
Зеруат еле унимал дрожь, слушая эти варварские рассуждения. Норберт хуже дикого зверя! Они все трое хуже зверей!
На закате вернулся Клекнас, чем-то раздраженный; вызвал Аманду в коридор, и там они долго шептались. Потом пригласил пассажиров на борт магнитоплана. Зеруат слышал, как он объяснял Норберту:
— Тут не горы, господин Ларре, врезаться не во что, а нам лучше уматывать, пока не поздно. Слакиане скоро зашевелятся.
Магнитоплан шел на малой высоте, внизу расстилались кургировые плантации — рыжие грядки, усеянные черными бочкообразными плодами. Даже с такого расстояния почва выглядела пересохшей. Иногда попадались рощи похожих на лук-порей деревьев, поселки людей или полуразрушенные бекрийские строения. Машин в воздухе было много, и на Зеруата это действовало успокаивающе: у всех на глазах слакиане не нападут. Клекнас проворчал, что они «либо знают, кто сбил ихний бот, либо ни хрена не знают — пятьдесят на пятьдесят». Не сказать, чтобы Ответственного по Безопасности это утверждение утешило.
Закат угас, взошли четыре луны (в иллюминаторах были видны только две). Зеруат поднялся с кресла и попросил, полуобернувшись к Олегу:
— Пожалуйста, не ходите пока в каюту. Я очень утомлен, плохо себя чувствую и должен сделать специальную дыхательную гимнастику, для этого мне необходимо уединение.
— Хорошо, профессор.
Оказавшись в каюте, Ответственный по Безопасности запер дверь на задвижку и приступил к обыску. Багаж у Олега небольшой — одежда, предметы гигиены, несколько древних брошюр по программированию… Полистав их, Зеруат покачал головой: высший пилотаж. Уж если компьютерщик «Антираспада» понимает все то, что здесь изложено, его стоит сохранить, невзирая на риск. Из одной брошюры выскользнула фотография — портрет сестры Норберта, Илси. Подобрав его, Зеруат призадумался, потом усмехнулся: вот она, зацепка! Если Олега привлекает Илси — нежная, кроткая, пугливая (по крайней мере, она была такой, пока денорское чудовище не запихнуло ее в Тренажер), юные раглоссианки должны ему понравиться. «Прекрасно, прекрасно», — бормотал Зеруат, аккуратно укладывая вещи обратно в багажную сумку.
На рассвете магнитоплан пересек границу Гаоры (перед этим пришлось совершить посадку и предъявить таможенникам документы, подтверждающие, что все пошлины уплачены) и полетел над неровной, лесистой местностью, с высоты похожей на пестрый зеленый луг.
— Здесь нет человеческих поселений, — объяснил Зеруат своим спутникам. — Климат нездоровый. Зато добывают ценную древесину, которую транспортируют в другие районы для переработки.
Его осведомленность вызывала уважение у сотрудников «Антираспада» — Зеруат давно это отметил и старался ею часто пользоваться.
Воздушное движение оставалось оживленным: поглядев в иллюминатор, можно было увидеть в пурпурном небе как минимум один гигантский грузовик-лесовоз в сопровождении казавшейся крохотной от такого соседства машины эскорта. Зеруат сумел немного расслабиться — сейчас слакиане не нападут. После полудня впереди по курсу, у горизонта, заблестела вода, и вскоре магнитоплан сел в небольшом приморском городе. Впрочем, это поселение называли «городом» лишь за отсутствием в языке более подходящего термина. Жаймонат официально никем не управлялся, а неофициально был поделен на сферы влияния между бандитскими группировками. Его почти десятитысячное население составляли субъекты, которые либо находились в розыске, либо нигде больше не могли ужиться. Тут лучше было по улицам не гулять и вообще не высовывать нос наружу. Клекнас доходчиво объяснил это пассажирам в типичных для него выражениях, а Зеруат сухо подтвердил: