Антишулер
Шрифт:
Значит, не должен он был испугаться моего выигрыша. Разве что не ожидал, что выигрыш окажется настолько велик. Но было похоже, что Баринов просто желал сбежать от меня. И сбежал бы, если бы не большое количество машин во дворе. Он просто не успел вклиниться в ряд других автомобилей, уже пристроившихся к воротам.
Стоп! Один нюанс…
Вот тут возникает вопрос. И очень важный. Баринов желал сбежать от меня или без меня? Это разные вещи. Если от меня, то он просто испугался, что у меня пожелают отобрать деньги при
Я начал вспоминать все по порядку.
Баринов, как всегда, забыл свой серый «дипломат». Его принес Арканов, правая рука Рамазана. Мне показалось, что Арканов выполнил привычное дело — Вячеслав Анатольевич, похоже, не раз забывал свой «дипломат» в этом доме, как много раз забывал его в кабинете, уезжал домой и оттуда звонил, просил заглянуть в кабинет и посмотреть, там ли «дипломат».
Потом «дипломат» был передан с рук на руки парням из «Москвича». Может, здесь кроется ответ на вопрос? А что? Вполне! Даже с большей долей вероятности, чем во всех остальных, уже обдуманных мною вариантах.
Но я же не спрашивал ничего об этой передаче. Понимал, что в деловые вопросы теневого бизнеса мне со своим умом лучше не лезть.
И что же получается?
Наиболее вероятными остаются только два первых варианта. Я мог что-то услышать за столом или на лестнице. Доказывать, что я ничего не услышал, — сразу показать, что желаю что-то скрыть. Мне традиционно не верят, когда я говорю правду. Как тогда быть? Нельзя же сидеть сложа руки и ждать, когда тебя подстрелят.
Что-то соврать?
Уверен, тогда мне поверят. Только что врать-то? Это нужно было делать обдуманно, чтобы не навлечь на себя еще бо?льшие неприятности.
Я встал с постели и сразу забрался под холодный душ. Он всегда действовал на мозг ободряюще. И тут под холодными струями в голову пришла мысль.
Оставляя мокрые следы на полу, я подошел к окну и выглянул на улицу. «Москвич» стоял в другом конце двора. Но стоял, повернувшись фарами к дороге — они ждали моего прихода, думая, что я провел ночь где-то в другом месте. Хорошо бы опять выстрелить из окна в машину. Весело бы получилось. Только стоило ли, если я задумал другую игру.
Рискованно, конечно. Но картежник я или не картежник в конце-то концов! Трус в карты не играет! А если и играет, то никогда не проигрывает, но и никогда не выигрывает. Он просто время за карточным столом убивает. Не бывает карточной игры без риска.
И я позвонил Баринову. В кабинете телефон не отвечал. Я позвонил домой, но не со своего домашнего телефона, потому что у Баринова стоял определитель номера, а с мобильника. Трубку взял он сам. Голос был такой, словно его только что сильно пинали и после этого заставили усиленно стонать в микрофон.
— Алло. Я слушаю…
— Доброе утро, Вячеслав Анатольевич, — мама с детства воспитывала во мне вежливость.
— Я
— Это ты? Ты еще…
— Я еще жив.
— Я хотел спросить — ты еще не уехал? — Он очень испугался моего ответа.
Наверное, даже трубка в его руках дрогнула. Мне показалось, что по проводу моей трубки передалась вибрация. Впрочем, это неудивительно.
— Вот раздумываю… Может быть, вам это покажется странным, но мне тоже иногда хочется жить. И я понял, как мне себя обезопасить.
— Ты о чем?
— Я все о том же… Я попрошу вас позвонить и сообщить — вы знаете кому, — что я все знаю и оставил у надежных людей письмо, которое уйдет по назначению в случае, если со мной что-то случится.
— Я тебя не понял… — даже по телефону, несмотря на не очень хорошую связь, стало заметно, как задрожал его голос.
Мой голос не дрожал. Я чувствовал себя так, словно опять держал его на мушке, и потому чувствовал себя вполне уверенно. Не разыгрывал уверенность, а чувствовал ее.
— Позвоните и скажите. Передайте мои слова очень доходчиво. Это в ваших же интересах. И пусть отстанут от меня. Это все, что я хотел вам сообщить.
— Ты где сейчас?
— Это неважно. Делайте то, что я сказал.
И я отключился.
Минут пять у меня ушло на то, чтобы приготовить себе завтрак. После этого я снова выглянул в окно. «Москвич» как раз разворачивался и выезжал к дороге. А еще через пару минут зазвонил сотовый. Номер был незнакомый. Значит, я не ошибся, и у Баринова аппарат с определителем номера. Он записал номер и передал кому-то.
— Это Шурик? — спросил вкрадчивый и очень интеллигентный голос.
— Он самый, — подтвердил я.
— Мне позвонил Баринов и передал ваше предложение. Пожалуй, я приму его. Но мне нужны гарантии.
Я пытался вспомнить, где я мог слышать этот голос. Слышал я его точно. Однако память, которой я всегда гордился, меня подвела. Впрочем, я гордился зрительной памятью. А в зрительной памяти заняты совсем другие участки мозга.
— Какие же я могу дать гарантии?..
— Гарантии времени. Я посоветовал бы вам для обоюдного нашего спокойствия уехать на пару месяцев куда-нибудь отдохнуть.
— Я так и собираюсь сделать.
— Но я должен контролировать ваше передвижение. Чтобы чувствовать себя в безопасности.
— Это невозможно, — ответил я твердо. — Вам остается положиться на мое слово.
— В наше время трудно положиться даже на свое…
— У вас нет другого выхода.
— Прискорбно, но здесь я не могу с вами спорить. Но не советую обманывать нас. Кроме того, у меня есть весьма важный вопрос. Время сейчас, сами понимаете, трудное и опасное. Случиться может всякое и со всяким. Даже с вами. Если нечто случится не по нашей вине? Что будет тогда? Я бы хотел, чтобы вы хорошо обдумали последствия.